С чего начинается школа?

               
С чего начинается школа? С узкой тропинки, которая когда-то, очень давно, привела меня к распахнутым настежьдверям школы № 24. Там, на школьном дворе, было много народу. Весь двор был усеян бантами, цветами, нарядными белыми фартуками и рубашками. Букет георгинов, который сорвала для меня соседка тётя Шура, был большим, поэтому его держала моя мама. Взрослые и дети были взволнованы,но вскоре оживлённая толпа превратилась в стройные ряды. Рядом со мной стояла красивая учительница, её звали Кира Алексеевна. Как оказалось, она была нашим классным руководителем. Вскоре мы зашли в класс и сели за парты. Учительница что-то говорила, я внимательно слушала её, но ничего не понимала, потому что не знала русского языка.

Однако я старалась и выполняла всё, что делают другие ученики. Изо дня в день я слышала знакомые слова, фразы и так постепенно начала понимать русскую речь. Учить русский язык помогала мне и подружка Феоктистова Таня, с которой мы жили по соседству. Мы вместе делали уроки, играли, ходили к друг другу в гости... К новому году Таня свободно говорила на татарском языке, а я – на русском, даже спела на концерте песню «Дудочка», которую пела моя первая учительница Кира Алексеевна. На её уроках мы учились читать, красиво писать – у нас был урок чистописания. Мы учили наизусть стихи и выразительно рассказывали их. Кира Алексеевна всегда хвалила меня и окрыляла, подарила мечту. Благодаря ей, я ещё тогда,будучи маленькой девочкой, объявила родителям, что стану артисткой. Конечно, мой выбор не был одобрен, дома просто посмеялись надо мной.

Однажды папа вернулся домой с родительского собрания и радостно воскликнул: «Молодец, доченька, твоя учительница похвалила тебя за твои успехи в школе, ты теперь настоящая первоклассница!»

Дома все облегчённо вздохнули. Оказывается, из-за незнания русского языка, меня хотели определить в татарский класс, но папа уговорил директора школы взять меня в русский класс до Нового года условно. Такая новость меня тоже обрадовала – я светилась, прыгала от счастья, обнимала родителей, бабушку, братика. С тех пор я старалась общаться дома только на русском языке, но благодаря своей бабушке, родной татарский тоже не забыла.

Из года в год дорожка в школу становилась все шире, и школа для меня стала родным домом. Я помню каждый класс своей школы, каждый уголок. Странно, но до сих пор помню имена и фамилии своих одноклассников, кто, где и с кем сидел... Не забываются даже те учащиеся, которые проучились с нами 2-3 месяца. Это: Аношина Таня, Айрат Ханмурзин, Венера Хасанова, Гульдар Батталова и т. д.

А давайте проведём небольшую экскурсию, войдём в нашу школу, и вместе заглянем в несколько наших классов:

первый кабинет – это класс музыки. Необыкновеннотёплая атмосфера и божественная музыка окутали всёпространство: в углу чёрное пианино «Гамма», на подоконнике – горшочки со цветами, светлые шторы, на стене – портреты великих композиторов... И всегда в этом классе нас встречал удивительно талантливый добрыймудрый, с блестящим чувством юмора человек - наш учитель музыки Бикбулатов Закий Нигматзянович.

Все, кто любил музыку или был к ней абсолютно равнодушен, ходили к нему на хор. Он обладал удивительным магнетизмом, его обаяние, его лучезарнаяулыбка покоряла даже школьных хулиганов. Они, ломая себя, приходили петь в школьный хор. До сих пор звучат в душе песни из репертуара нашего хора: «Сквозь волнистые туманы пробирается луна», «Спит ночной Урал» и т. д. Закий Нигматзянович все свои силы и время отдавал нам, ученикам. Он вёл и струнный оркестр. Я тоже судовольствием играла на приме. Кроме того, ЗакийНигматзянович организовал девичий ансамбль «Ромашки», нас было 10 человек – учащихся старших классов. Мы не только пели, но и играли на гитаре. Учитель ласково называл нас «ромашишками». Мы выступали не только на школьных концертах, но и в клубе УДФК. А однажды нас пригласили на телевидение принять участие в популярной тогда программе «Алло, мы ищем таланты!». Было столько радости, восторга…И на следующий день мы почувствовали себя «звёздами» в своей школе.

Да, действительно первые необъяснимые чувства абсолютного счастья происходили именно в школе. Помню, как принимали нас в октябрята. Эти пятиконечные звёздочки с изображением Ильича мы носили на груди с большой гордостью. А когда мы стали старше, в день рождения вождя нам повязали красные галстуки.

Какой восторг, необъяснимое чувство гордости, ответственности за судьбу своей родины мы испытывали тогда - и не передать. Был яркий весенний день, яркое солнце слепило глаза, а озорной ветер трепал мне расстёгнутое пальто, а я не хотела застёгиваться – пусть все видят мой яркий пионерский галстук! Ведь я отныне пионерка! В пионеры брали не всех, а только тех, кто хорошо учился и имел хорошую дисциплину, поэтому все остальные тоже потихоньку подтягивались, пополняя ряды пионерской организации.

Однажды в нашу школу приехала съемочная группа сРадио. Наш хор, нарядно одетый, стоял уже на сцене. Мне дали в руки микрофон и попросили сказать: «Здравствуйте, ребята! Слушайте пионерскую зорьку!» Я отчеканила. И сразу зазвучала песня «Зорька пионерская!». Я была солисткой хора и запела: «Над рекою, над лугами пионерский горн поет…», а хор подхватил припев песни: «Здравствуй, солнце, здравствуй, небо, пионерский наш отряд! Зорькой алой, зорькой красной наши галстуки горят!Боже! Какие замечательные песни мы пели! Собственно, мы росли на хороших песнях...

           А затем мы становились комсомольцами, но тоже не все и не сразу. Это высокое звание надо было тоже заслужить. Чтобы стать комсомольцем, надо было быть хорошо подкованным, читать труды Ленина, знать основные законы Конституции, хорошо знать историю, исторические даты своей страны.

Словом, надо было сдать небольшой экзамен, прежде чем стать достойным членом ВЛКСМ.

В наше время жизнь в школе была кипучей: каждый год 7 – ого ноября с флагами и транспарантами, со цветами и разноцветными воздушными шарами мы ходили на демонстрацию. Кстати, это объединяло нас, сплачивало, мы узнавали друг о друге больше, чем в школе на уроках. С большим энтузиазмом выпускали классные и школьные стенгазеты, готовили праздничные концерты, собирали макулатуру, металлолом, сажали деревья, дежурили по школе, в классе – мыли полы. Нас с детства приучали к труду. Например, на уроках труда девочки учились не только шить фартуки, кофты и платья, но и готовить супы, салаты. Нас научили печь торты, пирожки, хлеб и т.д. Мальчики на уроках труда делали табуретки, мастерили скворечники, изготавливали черенки для лопат. А главное – научились забивать гвозди! После уроков мы приглашали наших мальчиков пить чай и угощали их своими шедеврами. От их радостных лучистых глаз в нашей мастерской становилось светлее.

Помимо уроков труда, где можно было постичь все хитрости домашнего быта, мне нравились уроки английского языка. Моим учителем была Наиля Мирхайдаровна, которая всегда хвалила меня за моё произношение. Требовательная, строгая, но она была одновременно улыбчивой и доброй. Но однажды получился инцидент – я таки получила указкой по пальцам. Было больно. Я видела, что она очень сожалела о содеянном –обняла меня и долго утешала в своих объятиях.

Надо сказать откровенно, что точные науки я не любила. На уроках алгебры, физики, химии я частенько садилась на галерку, чтобы никто мне не мешал, и писала стихи. У меня был план – один урок точных наук – одно стихотворение.

В итоге сохранились две школьные тетради в клеточку, исписанные стихами о природе, о первых чувствах любви, омаме… Уроками, которыми я действительно восхищалась– были уроки литературы и русского языка. Мне было интересно все: как выглядят учитель, как она говорит, как рассказывает материал, насколько она добра, строга к ученикам. Хочется вспомнить моих учителей литературы: Нину Яковлевну, Клару Львовну, Флюзу Ахтямовну. На их уроках я погружалась в особый поэтический мир, из которого не хотелось выходить даже после звонка. Казалось бы, ничего выдающегося в нашей школьной жизни не происходило, но ту любовь к литературе, к музыке, к людям, к родине, к жизни - невозможно переоценить. Именно школа дала нам первые уроки добра, справедливости, патриотизма, научила нас думать и отвечать за свои поступки.

В школе мы научились по-настоящему общаться друг с другом, дружить, любить… Со своим будущим супругом мы учились в параллельных классах. Как-то на новогоднем вечере ко мне подошел самый высокий и

красивый юноша в нашей школе и пригласил меня на танец. Звучала песня «Алёшкина любовь». Я знала, что он пел, отлично играл на гитаре и пианино, хотя не имел музыкального образования. Такой вот самородок! Пока мы танцевали, он смешил меня, говорил комплименты. Я улыбалась. Учителя осторожно переглядывались, шептались. Особенно запомнился удивлённый взгляд Анны Петровны – учителя по химии. Они все решили, что мы давно дружим, но это был всего лишь первый танец, после которого он меня уже «никогда и никуда не отпустил». В тот новогодний вечер он таки вскружил мне, «снежнойкоролеве», голову. Мы встречались каждый вечер на углу нашей школы под одиноким фонарем, который тусклымсветом освещал всю округу. Было так романтично: белый снег кружил большими хлопьями, а он стоял под фонарем и был весь усыпан снегом, как дед Мороз. А я, снегурочка,была в белой кроличьей шапке – ушанке и в больших белых бабушкиных валенках, в которых то и дело заплетались ноги от длительных прогулок. Мы обходили Нижегородкувдоль и поперёк и, вконец замороженные, но безумно счастливые, разбегались по домам. Однако, я отвлеклась.

Продолжаем нашу экскурсию по школе. Если мы пройдём прямо по коридору школы, окажемся в кабинете биологии, где вёл уроки и факультативы по биологии Александр Петрович, который глубоко знал свой предмет ис большой любовью рассказывал нам о жизни растений и животных. Но поскольку он был уже в преклонном возрасте, он не мог молниеносно реагировать на разного рода козни мальчишек. Если честно, его было искренне жаль, потому что он был очень рассеянным, забывчивым – например, очки его были обычно на лбу, а он долго искал их и просил ему помочь, и все смеялись… Мальчишек это забавляло. Мы, девочки, уважали Александра Петровича, выполняли любые его задания, мы даже оставались на факультатив, чтобы получить по биологии пятёрку. Вспоминаю, как это было тяжело – после уроков очень хотелось есть, в животе урчало, а учитель рассказывал нам про тычинки.

Иногда на дне портфеля я находила корочку хлеба, оставшегося от бутерброда – это было нашим спасением. По обыкновению, я делилась с подругой – и так мы выживали каждый четверг. Бывало, проглотишь высохший кусок хлеба и начинаешь икать, а Александр Петрович отпускал нас попить воды и наказывал, чтобы непременно выпивали именно семь глотков воды. Мы так и делали – икота проходила. Да, за окном долгий зимний вечер, факультатив по биологии, тянущийся бесконечно, монотонный голос уважаемого учителя… Все это навевало тоску и уныние. Но всё изменилось с наступлением весны, когда мы всем классом на уроке биологии сажали кусты белой акации перед самыми нашими окнами.

Где они теперь эти белые акации, ведь прошло более 55 лет? Чудно! Да и не верится. Кажется, что это было совсем недавно, на прошлой неделе. Человеческая память тем ихороша, что помнит только светлые страницы своей жизни – свое детство, а оно связано со школой. Вот и получается, что школа давала нам знания, воспитывала, обучала трудом, поступками наших учителей – наставников. В школе происходило наше становление как человека, формировалось наше мировоззрение, определялся выбор будущей профессии, жизненного пути. Школа научила нас видеть главное во всей суете бытия. А главное – это оставаться человеком в самых сложных жизненных ситуациях. Школа научила нас побеждать, добиваться намеченной цели, любить ближнего, свой родной край, свою родину, беречь и защищать её как святыню!

Неважно, сколько тебе лет, ты можешь многое забыть, но книги, прочитанные в стенах школы, стихи, выученные наизусть – остаются с тобой навсегда. Школа – яркий кусочек памяти, который навсегда поселяется в самом потаенном уголке нашего сердца светлым лучом солнца, освещая нашу жизнь добром, теплом и любовью.

Школа – наша всё! Низкий поклон тебе, вечный храм науки!