Шедевриально. Глава 16

ДЕБИЛЫ – САМЫЙ СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ НАРОД В МИРЕ. У НИХ ВСЕГДА ЕСТЬ НАД ЧЕМ ПОПЛАКАТЬ
          Бонифаций Первый

Рассказ

ГЛАВА 1.
Чей котик?

Кота звали Шинтерович. Ласковый, гладкошерстный, с гордо задранным хвостом и взглядом философа на пенсии, он ехал в поезде Екатеринбург — Санкт-Петербург по всем правилам: с билетом, в переноске и с хозяйкой, которая величала себя «мамой»

Судьба распорядилась иначе. На станции Киров проводница
Дуся – женщина с лицом, напоминающим печеную картофелину – решила, что кот «самовольно разгуливает по вагону» и, после двух формальных объявлений в микрофон:

– Граждане! Чей это кот?

Вышвырнула его в тридцатиградусный мороз.

С этого всё и началось.

ГЛАВА 2.
Штаб «Спасём Шинтеровича!»

Через два часа после выброса кота в Кирове открылся Центральный Штаб по его поиску. Возглавил штаб энергичный гражданин по фамилии Дрочнев – некогда инженер мясокомбината, ныне главный специалист по спасению России от жидов.

В штабе было тесно, как в купе, где едут трое взрослых мужчин и мешок с картошкой.

За длинным столом сидели:

Волонтерша Пульхерия – дама в леопардовом пальто и с глазами, полными слёз и кредита в банке;

Блогер Артемий – хлыщ в свитере с оленями, транслировавший каждую минуту поисков в соцсети;

Священник отец Авенир, согласившийся освятить все сугробы, чтобы коту было теплее;

Депутат Ширинкин, который предложил выделить из бюджета города грант на памятник Шинтеровичу, чтобы прославить его «как символ нации».

– Господа, – грозно сказал Дрочнев, – мы должны найти пушистого героя любой ценой!

ГЛАВА 3.
Святая война за кота

Волонтёры прочёсывали город, как ФСБ на следе иностранного агента.
В каждом дворе развешивали плакаты:

«Ты видел этого нравственного кота?
За поимку 30 тыс. Рэ»

Отец Авенир ходил с кадилом и кропил снег святой водой.

– Дети мои, Господь любит животных! – вещал он, при этом аккуратно обходя лавку с недорогими гробами.

А блогер Артемий вёл прямой эфир:

– Друзья! Кот Шинтерович – последняя надежда России! Подписывайтесь на канал, донаты принимаются в любых валютах!

Пульхерия, не дождавшись откликов, рыдала так проникновенно, что Ширинкин предложил сделать её лицом фонда «Слезинка котёнка».

ГЛАВА 4.
Труп в цинке

Когда кота нашли, он был уже похож на сувенир из морозильной камеры. Дрочнев, понимая, что запах победы слегка отдаёт моргом, решил превратить похороны в государственное событие.

Тело Шинтеровича торжественно везли на платформе из-под старого холодильника «Саратов». По пути кортеж сопровождали школьники с портретами кота и оркестр, игравший «Хава нагилу».

– Кот Шинтерович – наш пушистый герой! – рыдал Ширинкин, мысленно подсчитывая будущие голоса избирателей.

ГЛАВА 5.
Кремлёвская стена и вечная память

Хоронить Шинтеровича решили «где-то рядом с кремлёвской стеной». Пульхерия вырезала из картона звезду Героя России и приклеила её на гроб.

Отец Авенир отпел кота по особому ритуалу, в который он включил элементы экзорцизма – мало ли, вдруг кот обиделся на всех и вернётся в виде призрака.

Ширинкин произнёс надгробную речь:

– Господа, Сионизм не дремлет! Мы помним Шинтеровича! И мы обязательно воздвигнем ему памятник – бронзовый, трёхметровый, с вечным огнём в глазах!

Публика рыдала так, будто Шинтерович был последним родственником, с которым они когда-либо разговаривали.

Эпилог

Вечером в штабе остались только Дрочнев и Бонифаций Первый – местный философ и сторож морга в одном лице.
Он посмотрел на фотографии Шинтеровича и сказал:

– Ну что, Дрочнев, всплакнём штоли над котиком?
Сотни тысяч людей гибнут, страны рушатся, а вы – слёзы лили рекой.

Дрочнев в ответ только пожевал губами.

Бонифаций налил себе сто грамм и, глядя на портрет Шинтеровича, добавил:

– Народ у нас, Дрочнев, самый сентиментальный в мире. Всегда найдёт, над чем поплакать.

И выпил.


Shmiel Sandler