Июль
как половинка дыни
на старой японской гравюре, —
изменчивого мира
эфемерность,
где томные дни шепчут
избыточные строки
прежних стихотворцев.
Небольшой цветок в саду,
в прохладной тени лопуха, —
самоявленье простоты,
музы чайных аскетов.
Кузнечик совсем ополоумел,
наверно, любовью влекомый,
бесстрашен.
Разлеглась рыжая собака
на песке, на самом солнцепеке,
я её понимаю —
самому лень шевелиться.
Волны жара
омывают, скрытый листвою,
берег беспечности
и несовершенства.
Свидетельство о публикации №125072600830