Проходят годы шабером по лицам

Проходят годы шабером по лицам,
свой оставляя изощрённый след,
но где-то в памяти моей хранится
не искорёженный судьбой портрет.

Где я наивный, добрый и красивый,
ещё меня не тронули года.
Мне это кажется, но кажется так живо,
я от себя не делся никуда.

Иллюзии лежали в глубине,
они в основе были самой главной сути,
как рыхлый ил покоится на дне,
а тронешь – расплывётся в мути.

Я ждал от жизни вящей красоты,
ждал, только чистое в неё прибудет,
но не туда вели мои мосты,
не то искал и находил я в людях.

Я плыл, барахтаясь в той новой кутерьме,
среди таких же глупых, пучеглазых,
которые кричали: «Дай же мне
то, чем я в жизни не владел ни разу!».

И я дерзал, томился, цепи рвал,
среди болота кем-то верховодил,
и уносил меня тот мутный вал
от тех, кто чист был в этом хороводе.

Я помнил вас мучительно сквозь жизнь,
с кем разошёлся горько и случайно,
с кем был в разлуке, но душою близ,
о ком страдал застенчиво и тайно.

Порой не сплю ночами – сердце стонет,
а за окном не воздух, а цветы,
как жаль, что я когда-то недопонял
простой и тихой в людях красоты.

Бежим, бежим, в безумствах прожигая
жизнь под весёлый ветра пересвист.
На ветке благородно увядает
к полёту близкому уже готовый лист.