Размышления

Ноябрь подоконник железною хваткой
Мой схватил и держал на руках как стекло,
Дождь лил по нему, и я видел украдкой,
Что за ним уж как будто и нет ничего.

Я долго не спал и засохшие лилии,
Что стояли в углу и горели сквозь пыль,
Мне напели с утра, и полосками синими
Небо корябалось о монастырь.

День из кармана, вперемешку с другими,
Мою роль всё читал и читал по слогам.
И неслышной молитвой, как сон, переливами
Заплетался в косу чьих-то пиковых дам.

Ни судьба, ни слова мне не писаны были,
Существуя то там, то преследовали попятам.
Я ошпаренный засветло розгами зимними,
Словно звук в проводах, что трещат, убегал.

В отражении гвоздя я заметил, что около
И вокруг, как всегда, занимался туман,
Люди смотрят как тополи, и цветущие яблоки,
Пятна их разлетаются словно пух по степям.

Свечка розовая, запах гари,
Пепел бумаги, прочитанной хоть насквозь.
Из тёмного лона, забитый трамваями,
Я уходил под оскаленный мост.

Тишины на ветру не сыскать в вечер пятницы,
И от края ей тянется мне в самую грудь,
Перепутье зовёт в гардероб, как красавица,
Огонёк мне в блокнот капает по чуть-чуть.

Наконец, кажется, все лады отыскал.
И воды в темноте избежал западни.
Но снег не снаружи шёл, вёл на вокзал,
И в раскладе таком мне пришлось уходить.

Узаконил я тень, и пытался помочь
Тем, кто знает все семь и болит словно кость,
Унавозив свой день, унавозив и дочь, –
Мне в глаза посмотрел пьяным взглядом мой гость.

Думал я, что пройдёт, думал и засыпал,
Только всё не туда, а опять к поездам.
Вечер – ивовый прут, гнётся и не скрипит.
Явь, скорее, как трюк, и вопросы любви.

Заплетаю корзину пути,
Мы живём в ожидании уз,
Хвост луны бил меня по бокам,
Отгоняя полуночных мух.

Поцелуй приберёг до темна,
И так ждал, пока знали глаза,
Пока светит Луна, доверяй зеркалам.
И по трубам ползёт то, что так нужно для мук.

Шар нас уносит за солнцем в закат,
Обернув пару раз, возвращает назад.
Память бывает легко потерять,
И я даже немного этому рад.