Звездокровье

В час, когда тьма одевает простор, 
И звёзды — как мысли всевышних богов, 
Рождается мир на забвенных просторах, 
Где время скользит, не касаясь шагов.

Вьюга планет — и дыханье кометы, 
Мир меж мирами — ни края, ни дна, 
Сквозь галактические силуэты 
Кружит небесная тишина.

Ветры иные, не знавшие звука, 
Мерцают в безмолвии древних стихий. 
Пульс световых многомерных разлук — 
Зов, что будил нерождённых богинь.

На троне из квантов, в сиянии синем, 
Царь-отшельник без имени спит. 
Он соткан из формулы, скрытой в проливе 
И шепчет Вселенной: «Гори и молчи».

В пульсе вселенной — затерянный голос, 
Он эхом плывёт сквозь чертоги лучей. 
Из капель времён соткан вечный вопрос: 
Зачем был возжён этот свет без свечей?

В дыхании звёзд — зарождение боли, 
Что с нежностью пишет скрижали судьбы. 
Там, где молчанье на трон взошло воли, 
Начертан был путь из иллюзий и тьмы.

Сквозь хроно-кристаллы метафизикосферы 
Идут созерцатели с разумом чистым. 
Они — как созвездий седые химеры, 
Смотрят в бессмертие сквозь катаклизм.

Слёзы комет — как аккорды страданья, 
Что музыка сфер сочиняет без слов. 
Каждая вспышка — момент осознания, 
Что всё из любви… и её же — из снов.

Где-то у края, что нет на картах, 
Трепещет рыцарь в короне из сна, 
Он ищет ответы в древнейших дорогах 
Меж звёздных церквей и бездушного дна.

Там бродят по мраку из мыслей сплетённые 
Фразы, что шепчет исчезнувший бог. 
Они — как кристаллы, сознанием скованные, 
И в них — откровения тысяч эпох.

Но если вглядеться во мрак расслоённый,
Где каждой искре — своя глубина, 
Ты видишь, как выдох стихий умиротворённый 
Открывает всё то, что скрывала тишина.