Солдат написал маме

Мама, ты не видишь окровавленных под взрывами лиц,
ты знаешь лишь в лесах покой и тишь щебетания первых весенних птиц.

Мама, ты не слышишь, как кричат тут люди от боли,
тут нет пьяного отца и дядь Гриша, что рассказывал мне о боевом поле.

Мама, ты не говорила, что отец умер от пьянства.
Мама, ты брата спать уложила? Скажи, что тут тоже есть братство.

Оно не похоже на наше, но так же за друг друга горой.
Мама, передай моей Маше, что я скоро вернусь домой.

Скажи, что я не видел ни фронта, ни лиц, ни войны. Скажи, что не осилил всей её красоты.

 Скажи, что не слышал, как пули свистят по степи. Просто погулять поздно вышел, и до меня докопались менты.

 Скажи, что не говорил всё то, что пишу в этом письме. Медали? Наверное, выбросил, лишь бы не вспоминать о войне.

 Я не вижу, не слышу, не говорю. Война лишила меня глаз. Теперь я хмур и угрюм, но зато обезопасил вас. Война лишила слуха, точнее нет, я слышу звон. Командира лишила глаза и уха, но даже он слышал слова и видел мой поклон.

 А я сказал, но не о войне я говорил. Сказал о твоих мам пирожках. И сказал: «Угащу вас, командир, когда тварей развеем в прах».

 Ему жить осталось меньше недели. До меня вряд ли дойдут пирожки. Прошлые мы с братвой съели. Командир мне отдал башмаки. Сказал: «Они ещё с первой мировой. Их подарил ему его дед».
 Мама, я скоро вернусь домой, но с пониманием, что я силуэт.
 Тень прошлого, что я кровью пробил добро, что лагеря сгорели не зря, победил коварное зло, но ценой, которой не хотел бы я.
 Цель не оправдывает средства, как и война ради войны не оправдала те убийства, что были мной совершены.
 Мама, у тебя-то как дела? Передай Маше, что я её люблю. Так же и брату скажи, мама. Я больше не вижу, не слышу, не говорю