в палате

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
…Там схож закат с порезом.
Там вдалеке завод дымит,
гремит железом,
не нужным никому: ни пьяным, ни тверезым.
Там слышен крик совы, ей отвечает филин.
Овацию листвы
унять там вождь бессилен.
Простую мысль, увы, пугает вид извилин…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(Иосиф Бродский "Пятая годовщина")



Он представлял себя героем
давно прошедших битв и войн, —
то он пруссак Барклай де Толли,
то русский князь Багратион…
То — светоч Александр Суворов,
то сам Великий Первый Пётр!
Он замирал при слове «воры»,
всегда орал: «А где осётр!», –
когда на ужин плов давали,
кривив беззубо впалый рот,
и жамкал дёснами рогалик…
Он был душою патриот,
но старость, обнулив заслуги,
подкралась словно тать в ночи́,
и здравый разум от "натуги"
давно, обидевшись, молчит.
В нелепый мир своих фантазий
он с радостью спешит увлечь
и дочь Нинель, и внука Васю,
суя ему картонный меч…
Родные ли́ха с ним хлебнули!
И вот в ушах звучит, как фон:
«Примите, пациент, пилюли
и погрузитесь в сладкий сон».
Победный клич в животном крике
давно успел всем надоесть, —
он представлял себя ВЕЛИКИМ
внутри «палаты номер шесть»…





Post scriptum:
Саша Чёрный "Балбес"

За дебоши, лень и тупость,
за отчаянную глупость
из гимназии балбеса
попросили выйти вон…
Рад-радёшенек повеса,
но в семье и плач, и стон…
Что с ним делать, ради неба?
Без занятий идиот
за троих съедает хлеба,
сколько платья издерёт!..
Нет в мальчишке вовсе прока —
в свинопасы разве сдать
и для вящего урока
перед этим отодрать?
Но решает мудрый дядя,
полный в будущее веры,
на балбеса нежно глядя:
«Отдавайте в… офицеры…
рост высокий, лоб покатый,
пусть оденется в мундир —
много кантов, много ваты,
будет бравый командир!»

Про подобные примеры
слышим чуть не каждый час.
Оттого-то офицеры
есть прекрасные у нас…

(1906 год)