Оноприос Анопьян. Лирика 2. Переводы с армянского

Спустилась ночь. Холодными лучами
Засеребрилась полная луна.
В глухой аллее сонно и печально,
Но аромат цветов лишает сна.

Внезапно тихо скрипнула калитка,
Впустив кого-то осторожно в сад.
И вот, шагая слепо, наугад,
Ко мне все ближе-ближе невидимка.

Ах, это всё мои больные грёзы.
Осеннее безмолвье за окном.
Печально в вазе умирают розы,
И память не даёт забыться сном…


***
Под вечер день прикрыл свои сверкающие очи,
Укрывшись темных облаков пушистым теплым пледом.
Но, нарушая тишину в преддверье летней ночи,
Там море, небо и земля, шумя, вели беседу.
Я слушал молча глас небес и моря рокот гневный,
Внимая сердцем и душой мелодиям Вселенной.
Луны холодные лучи, искрясь легли на волны.
Опять покой и тишина царят над миром сонным.
В цветущем парке соловей – всегда певец отменный,
Но бурей в сердце у меня мелодии Вселенной.

***

Часовня. Под темною ветхою аркой
Мерцала лампада тепло и неярко,
Как ангел, молилася чья-то душа,
Приют благодатный здесь, видно, нашла.
А Бог, неприметно летя над полями,
Обильно поил их своими слезами.

Спускается ночь. Очарованный мир
Затих понемногу, а неба сапфир
Своей красотой с мирозданием споря,
Уже превращается в звездное море.
И ласковый ветер меня обнимает,
А сердце печальной молитве внимает…

***

Всю ночь облака покрывали бездонную высь,
Обильные мутные слёзы на землю лились.
И, слушая скучную песню дождя незлобиво,
У речки о чём-то все плакали голые ивы.
Печалила песня дождя та меня неустанно,
Всю ночь, и сочилися кровью сердечные раны.
Душа моя страстная требовала перемен:
Я грезил о жизни без горьких утрат и измен.
А что мне судьба предложила, отринувши жалость?
В весну моей жизни печальная осень прокралась…

Вожделение

О, птица вольная, что ищешь ты в полёте
В залитой светом синеве эфира?
Ты ввысь летишь от суматохи мира,
Надеешься найти ты в бездне что-то
Для песен жизнерадостных своих?
И я бы смог сложить прекрасный стих,
С тобой поднявшись в небо заодно.
Но почему мне это не дано?
Хочу покоя я, хочу свободы,
Здесь жизненная давит суета.
От боли, мук, страданий – к небосводу.
Как вожделенна эта высота:
Зовёт и соблазняет без усилья,
Но где же, где же, где же мои крылья?

  Цветок памяти

Цветок между страниц – посланник милый –
Поблек и высох, но почти не смят,
И лепестки его ещё хранили
Твоей любви чуть слышный аромат.

Лежал он в книге нежным сувениром
Дней летних, жарких и забытых грёз.
И вот теперь не влагою эфира,
Полит росою запоздалых слёз.

Как вечной скорби и утех источник
Жизнь тленная и непробудность сна.
Но горе, ежели твоя цена –
Слеза на лепестке меж книжных строчек…

Ноктюрн

Сильно тоскуя, ходил среди лилий я,
Долго искал там тебя, моя милая.
Знаешь ли ты почему? Их цветы
Символ невинности и чистоты.
Знаешь ли ты?

Ждал от Луны я всевидящей милости:
– Видела ль ты, где любимая скрылася?
Та, помолчав, мне сказала в ответ:
– Не научилась любить она, нет!

Снова искал, нарастала тревога,
Звал тебя, цветик души – недотрога.
Подстерегала меня неудача,
Небо, казалось, вот-вот и заплачет.

Ночь напролёт проискал среди лилий я
Славную, хрупкую, нежную милую.
Ты не узнала, провёл почему я
Ночь среди лилий, безумно тоскуя.
Ты не узнала…


Сонет

Село в сумерках солнце. Покорно
Полупризрачный день отгорел.
Лунный лик очень грустно смотрел.
Из зеркал многочисленных моря.

Берег гладили нежные волны,
Свои сказки шептал кипарис –
Чудный миг. Веял ласковый бриз,
Под луною гуляла ты томно.

Я ж вдали тосковал одиноко:
Чуждый город, от моря далёкий,
Там, по улицам гулким, пустынным,
Я бродил и твердил твоё имя.

Прилетел ветерок ароматный в ответ,
Словно нежного сердца любимой привет

***

Заходит солнце с яркими лучами,
Багрянец разливая над землёй,
И гаснет очень медленно, печально,
Проигрывая битву с черной мглой.

Сияя точно так, любовь земная
Здесь с ненавистью борется и злом,
Но, в мраке нашей жизни изнывая,
Сгорает, словно молнии излом.

Оноприос Яковлевич Анопьян (1873 г. Нахичевань-на-Дону ; 1934 г. Симферополь) – поэт, переводчик и культурный деятель Серебряного века.
С глубокой благодарностью за высокопрофессиональные подстрочные переводы Рушану Койруновичу Пилосяну, без которых не было бы этих стихов.