Короли бензоколонок или контора дяди Сэма. Глава 4

Глава четвертая. Не путай туризм с эмиграцией.

«США - обетованная земля, где каждый готов пожертвовать для родины жизнью своего товарища.»
Мартти Ларни.
«Четвертый позвонок».

Первый признак адаптации к новым условиям иммиграции выражается в том,
что вместо знакомого с детства бранного «бля!» ты начинаешь использовать американский эвфемизм «oops!»
Все эти oops, wow, shit, fuck, SOB приходят в твой лексикон по мере поэтапного получения гражданства США и одновременно со счетами от адвокатов, расходы на которых лично я перестал подсчитывать после первых десяти тысяч.
Вариантов легализации для простых смертных не так уж и много, всего лишь четыре.

Рабочая виза H-1B.
Основное условие получения этой визы - работодатель, который не просто хочет вас нанять, а хочет вас нанять настолько сильно, что готов тратить время и деньги на бюрократию. Уехать "в никуда" в США не получится, даже если вы очень талантливый профессионал. Получателю H-1B визы необходимо иметь высшее образование (как минимум диплом бакалавра, а лучше степень магистра) или "эквивалентный опыт",
а компании, которая хочет нанять иммигранта, - доказательство, что ей не удалось нанять американца на данную позицию.
Именно эта виза когда-то открыла мне путь к грин-карте, а потом и к гражданству США.
В начале 2000-х, когда поток «заробитчан» стал иссякать, мы наладили целое производство и поставили на конвейер процесс получения виз H-1B. Я стал иммиграционным крестным отцом для десятков ребят из Украины, Грузии и Узбекистана. На нас работали серьезные профессионалы, практикующие иммиграционное право.
Они подгоняли (приводили в соответствие) имеющиеся в наличии curriculum vitae (история жизни в формате резюме) страждущих узаконить свое пребывание в Америке под утвержденные Департаментом Труда (US Department of Labor) позиции. «Советская диаспора», как и наша Контора, была весьма «просвещенной». Подавляющее большинство «понаехавших» имели диплом о высшем образовании, поэтому схема работала на ура. В мои обязанности входили: тщательный подбор достойных кандидатов, своевременный сбор необходимых документов и грамотное проведение профессионального интервью с аутентичными американскими претендентами для их последующего политически корректного отсева. За эту «рабочую легализацию» мы не брали с контингента ни копейки. Условие было одно: в течение трех-четырех лет, пока оформляется виза,
и до получения грин-карты человек должен был работать на наших бензоколонках и на наших условиях. Все расходы, сопряженные с оформлением документов, были за счет рабочего.
А вы как хотели? Любишь тепло - терпи и дым.

Виза жениха/невесты К-1.
Это не иммиграционная виза, предназначенная для невесты (жениха) гражданина США. К-1 виза позволяет иностранной невесте (жениху) на законных основаниях въехать в США и в течение 90 дней со дня прибытия заключить брак с гражданином США, который подавал петицию.
Этот вид легализации был весьма популярен у наших «холостых» грузин. В отличии от большинства иностранных женихов, получающих грин-карту в результате фиктивных браков, грузины, как гусары, денег не только не брали, но и не давали. От природы любвеобильные и не особенно переборчивые они действовали по принципу римского император Гая Юлия Цезаря: пришел, увидел, победил! В том смысле, что находили одиноких, запущенных американок, как правило, зрелого возраста, очаровывали, женили на себе (имея при этом семьи в Грузии), получали грин-карту и затем благополучно разводились. Некоторые, но не многие, впоследствии привозили в Америку свои грузинские семьи.
Несколько раз мне приходилось быть званым генералом на грузино-американских свадьбах. Ощущения были двоякие.
С одной стороны, я видел сиюминутные счастливые лица женщин, отчаянно пытающихся продлить свой бабий век.
С другой стороны, я понимал, что в 99.9% случаев, эти женщины будут использованы по прямому и косвенному назначению, а затем брошены и забыты, как вчерашние газеты.
Тут уж, кто за что боролся…
И еще о свадьбах.
Был один курьезный случай, женил своего рабочего Вольдемара на его же жене.
Володя приехал в США по специальной визе Q - для участников культурного обмена.
Ее получают иностранцы, не собирающиеся иммигрировать. А он приехал и остался, решил надуть законные власти, но дал маху, ведь держателям этой визы категорически запрещено изменять свой статус, им дорога только в один конец – домой, на родину. Так Володя стал нелегалом. К счастью, его жена выиграла грин-карту, однако, чтобы выехать в США вместе с детьми, ей пришлось скрыть родство в Вольдемаром, т. е. развестись.
После воссоединения семьи у Володи появился шанс легализоваться. Для этого ему надо было вновь жениться на своей жене и по истечении пяти лет, когда она станет гражданкой США, подавать прошение на получение грин-карты в качестве законного мужа. Никаких документов, признаваемых американскими властями, у Вольдемара не было.
Я узнал, что в самом маленьком штате Америки, в Делавэре, официально расписывают по паспортам иностранных государств, и мы поехали в Делавэр, благо от Филадельфию езды туда меньше часа.
В первый заезд «повторные новобрачные» подали заявление, во второй, через неделю, они были расписаны, а я выступил в качестве официального свидетеля.
Вольдемар жив, здоров и давно уже при гражданстве США. Он - квалифицированный хиропрактор с хорошо налаженным бизнесом. Время от времени звонит мне по праздникам и благодарит за когда-то оказанную помощь.

Политическое убежище.
Для получения права на убежище Вы должны доказать, что Вы являетесь беженцем, который не может или не желает вернуться в свою страну гражданства из-за преследований или обоснованных опасений преследований по признаку расы, религии, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических взглядов.
Расскажу о трех «беженцах», которых знал лично и очень хорошо, так как делил с ними и кров, и хлеб, и алкоголь.
В далеком 1996 году никто в Конторе не верил в успех моей легализации через рабочую визу. Это был один шанс на миллион. Но мне повезло. Я стал первой ласточкой, принесшей надежду десяткам моих соратников по бензопистолету.
Пример заражает и вдохновляет.
Мое ближайшее окружение - Саша, Андрюха и Юра стали искать и нашли, как им внушили, быстрый способ получения легального статуса в США.
Всех их обаяла некая бабушка некоего Дэвида, с которым они познакомились через некоего шапочного знакомого. Бабушка, по ее словам, происходила из известной в Киеве еврейской семьи адвокатов, а сама, получив прекрасное советское юридическое образование, специализировалась на защите серьёзных цеховиков и криминальных авторитетов. Высокий профессионализм и, как следствие, весомая востребованность у серьезных клиентов из «советских бизнесменов», развили у молодой тогда еще бабушки такую пагубной страсть, как любовь к роскошной жизни, с ее неизбежными атрибутами: валютой, золотом, бриллиантами, антиквариатом, что вызвало конфронтацию с законами СССР и, в конечном итоге, вынудило ее отправиться в эмиграцию. Бабушка удачно и вовремя свалила, при этом прихватив все нужные связи, которых хватало, чтобы вязать свитер хитроумных комбинации и чувствовать себя на ПМЖ (постоянном месте жительства) вполне комфортно.
Она помогала в получении виз в посольстве США в Украине и в получении Social Security Card (идентификационная карта социального облуживания) в штате Нью-Йорк. Она реально помогла моему соседу по детству Гарику получить загранпаспорт на вымышленную фамилию с готовой визой в США, после чего тот 10 лет легально работал и жил на Брайтоне и даже стал членом местного профсоюза строителей.
А вот английский язык так и не выучил по причине невостребованности оного.
А зачем? На Брайтоне все говорят по-русски и в настоящую Америку не ходят.
Вспомнился анекдот.
«Брайтон-Бич. К недавно переехавшему в этот район из Одессы старенькому еврею подходит приятель и говорит:
- Ой, Аркадий Семёнович, доброго вам дня! Ну, как вы тут устроились, всё ли хорошо? Выучили-таки английский язык?
- Спасибо, Абрам Соломонович, у меня всё хорошо! А этот ваш английский я-таки
не выучил и учить не собираюсь! - с вызовом отвечает старичок.
– Но как же вы тут будете жить без языка? А если Вам, Аркадий Семёнович, нужно будет спросить дорогу до магазина, вы шо делать будете?
В этот момент около старичков тормозит шикарный кабриолет. Из него выглядывает американец и спрашивает:
- Where is Russian Food Store?” (Как проехать до русского гастронома?).
Старички, не понимая его, молчат. Американец, махнув рукой уезжает.
Аркадий Семёнович, провожая его взглядом, изрекает:
- Ну и шо, дорогой мой Абрам Соломонович, таки сильно этому юноше его английский помог узнать дорогу до магазина?»
Бабушка была легендарной сказительницей историй, ибо гениально слагала легенды (истории) для «псевдобеженцев». Иногда эти легенды превращались в быль, а иногда - в прах. Каждому из моих сослуживцев - Андрюхе, Саше и Юре – знакомство с этой аферисткой (в 1996 году) обошлось в $5 тысяч.

Андрюха.
Первым, кому бабушка оформила «беженство» был Андрюха (с утерянной фамилией), кандидат наук из Львова - ловкий, нахальный, пронырливый, скользкий, но удачливый человек. Запомнился он мне своими многочисленными любовными похождениями, в том числе и на рабочем месте. Как-то раз, придя на работу и открыв ящик письменного стола, я обнаружил в нем женские трусы. Я строго предупредил Андрюху, работавшего в ночную смену, не устраивать из моего рабочего места бардак. Пришлось ему поменять место свиданий и заниматься любовью у наших соседей - в автомастерской, в салоне оставленных для ремонта машин клиентов.
Андрюхина легенда была не самой витиеватой, да и сам он не очень смахивал на забитого и запуганного еврейского мальчика из Бандерштадта, однако его врожденное хамелеонство и благоприобретённое лицедейство были по достоинству оценены иммиграционным судьей, предоставившим ему политическое убежище. Получив грин-карту, Андрюха покинул нас, но, как я узнал позже, счастья на чужбине не обрел. Пустился во все тяжкие и профукал выданный Судьбой гандикап, а попросту - спился.
Банальные выводы:
- Уважай Его Величество Случай.
- Не играй с Судьбой в азартные игры.
- В казино нет победителей.
- От удачи до фиаско один шаг.

Саша.
Чаще подопечных бабушки ждала участь моего коллеги Саши П. - преподавателя и военного переводчика, участника войны в Эфиопии, книгочея, эстета, кулинара, гурмана и, увы, бражника.
В связи с последним его качеством вспомнился один забавный диалог.
Отъезжаю от станции в банк и тут подбегает ко мне Саша, протягивает $20 и говорит:
- Женя, купи мне марочку.
А стоимость почтовой марки в те времена составляла 32 цента.
Задаю резонный вопрос:
- Зачем так много даешь?
Получаю замечательный ответ:
- А на сдачу купи мне бутылку джина.
Александру была придумана своя «еврейская» легенда, но она не сработала.
После долгих разбирательств суд вынес ему окончательный приговор - депортация.
Там же, в суде, Саша, во избежание ареста и насильственного выдворения, клятвенно обязался самостоятельно купить авиабилет и выехать из США в течение 90 дней. Вернуться в Америку он мог только по истечении десятилетнего запрета.
Но, покинув зал суда, Саша не бросился паковать чемоданы и заказывать билеты в родной город. Обреченность порождает уверенность, храбрость и бесшабашность.
Саша понял: терять ведь нечего! Надо просто жить, сколько отмеряно! Он сменил адрес и номер телефона и вполне счастливо, ни в чем себе не отказывая, прожил в статусе депортированного еще двенадцать лет.
А взяли его совершенно случайно.
Агенты Иммиграционного и Таможенного Контроля США (ICE - Immigration and Customs Enforcement) пришли на квартиру, которую снимал Александр, в поисках некоего нелегала-грузина, ранее проживавшего по этому адресу. Проверили Сашины документы, пробили по базе данных, обнаружили там ордер (распоряжение) на депортацию двенадцатилетней давности и, конечно же, арестовали. Используя право на один звонок, Саня успел сообщить мне, что его забирают в иммиграционную тюрьму. Мы наняли адвоката и спустя сутки нашли нашего подопечного в York County Prison - детенционном центре в центральной части Пенсильвании.
Наша первая встреча с ним напомнила мне известные сцены из американских фильмов: он - осунувшийся в оранжевой тюремной робе, нас разделяет глухое, пуленепробиваемое стекло, общаемся по телефону.
Взаимные просьбы:
- у него – продать машину и вырученные деньги, как и все ценные вещи, отправить ему в Украину.
- у меня - не «светить» Контору, т. е. ни в коем случае не говорить, что он
когда-либо у нас работал.
Для конспирации говорим на русском, вплетая в него изучавшийся на инязе «арго» и благоприобретённую «феню». Понимаем друг друга с полуслова.
Через неделю, приехав проведать его, становлюсь свидетелем чудесного преображения моего коллеги Саши. Он свеж и выбрит, в хорошем расположении духа, глаза светятся, улыбается, шутит. Радуюсь за товарища и интересуюсь причинами метаморфоз. Оказывается, Саша успешно прошел период алкогольной абстиненции, после чего сел на диету:
- на завтрак ест йогурты и фрукты
- на обед - рыбу и овощи
- на ужин - салаты.
Стал ходить в спорт зал. У него отдельная камера с душем и туалетом.
Много времени проводит в местной библиотеке. Глумливо спросил, когда я в последний раз читал Шекспира в оригинале и, заметив мое искреннее замешательство, с гордостью доложил, что вот только что, перед встречей со мной, наслаждался комедией “Much Ado About Nothing” («Много шума из ничего»).
Чтобы несколько унять эйфорию «пенсильванского узника», я, оглядевшись по сторонам, заметил ему, что, если бы не пуленепробиваемое стекло и не разговор по телефону в присутствии охранников, я бы подумал, что Саша живет в санатории.
Надо отменить, что иммиграционные тюрьмы разительно отличаются от обычных тюрем в лучшую сторону. Согласно данным Иммиграционной и таможенной службы США (ICE),
две трети задержанных не имеют судимостей.
Около 26% задержаны исключительно потому, что они просят убежища в Америке.
Именно поэтому политика ICE предусматривает, что иммиграционное задержание носит гражданский характер (административный арест задержанных, ожидающих депортации или судебного слушания), а не криминальный, в отличие от карательной исправительной системы.
Сашин санаторий закончился через пару недель, как только власти решили вопрос с его авиабилетом. В самолет его завели в наручниках, но это было последнее неудобство на негостеприимной американской земле. После взлета и первой порции коньяку жизнь стала налаживаться. Впереди открывались новые горизонты.
Ныне Саша Пархоменко уважаемый в Луцке человек, Он преподает в университете американский вариант английского языка, репетиторствует на дому, отнюдь не бедствует, много путешествует по Европе и, как обычно, много читает, особенно Уильяма, нашего дорогого, Шекспира. Полагаю, особенно нравится ему перечитывать пьесу «Все хорошо, что хорошо кончается» или, как в других переводах: «Конец - делу венец”.

Юра.
Юрий П. - одинокий человек, существовал все равно как рак- отшельник или улитка. Чеховский человек в футляре, еще и с двойным дном.
Вот как описывал своего «героя» Антон Павлович:
«Он даже в самую тёплую погоду выходил в пальто, в галошах и с зонтиком, и даже у его зонтика был футляр, и у часов, и у перочинного ножика. И само его лицо, казалось, было в чехле: он постоянно прятал его за воротником.
У этого человека было непреодолимое стремление создать себе оболочку, за которой он бы спрятался от действительности и окружающих его людей.»
Юра был всегда сам по себе и себе на уме. Единственный и поздний ребенок в семье - он стал типичной жертвой ее воспитания. Его легенду я запомнил на всю жизнь, так как переводил ее при встрече с раввином в филадельфийской синагоге.
Успешное рассмотрение дела Юры требовало доказательств его принадлежности к иудейству, в частности ассоциации с религиозной общиной и посещения молельного дома. И он попросил меня помочь ему в качестве переводчика. Я, конечно же, согласился. Юра, надо отдать ему должное, был отличным, безотказным работником. Это его качество – трудоспособность – объяснялось просто: кроме работы у него ничего и не было.
В тот вечер Юра постарался выглядеть, как истинный еврей: в кипе (ермолке), талит катане (прямоугольной накидке), в черном сюртуке. Посмотрел я на него и вспомнился мне, вычитанный когда-то и где-то, ответ раввина Шолома Рокаха из Белза (Галичина), которого с подковыркой спросили:
«Ребе, расскажите, во что одевался праотец наш Авраам?»
Знаете, есть такие вопросы, которые задают не для того, чтобы получить ответ. Тонкий такой намек: Авраам-то наверняка не ходил в черном сюртуке.
Улыбнулся ребе умнику и ответил:
«Я не знаю, сынок, ходил ли Авраам в шелковом халате и штраймле (меховая шапка-ермолка). Но я точно знаю, как он выбирал одежду: смотрел, как одеты гои (не евреи) и одевался иначе.»
Вот и Юра в тот вечер оделся иначе.
На исповеди он рассказал свою скорбную историю.
Якобы, родился он в Чечне, в семье горских евреев.
Когда началась первая чеченская война (1994-1996), семья решила бежать, ведь этнические чистки в Чечне коснулись тогда не только русских, но и прочего, не чеченского населения, уничтожались также и чеченцы, обвиненные в сотрудничестве с «оккупантами».
Побег оказался неудачным. Со слов Юры его семью задержали, отца расстреляли на месте, мать и сестру изнасиловали, а потом убили. Сам он, воспользовавшись замешательством бандитов, прыгнул в ущелье, но на самом дне зацепился за дерево и уцелел, а искать и добивать его не стали, так как посчитали погибшим.
Юра вдохновенно, со слезами на глазах, рассказывал свою легенду, к которой я заранее не был подготовлен.
Для меня она стала полной неожиданностью.
С выражением неподдельного ужаса я слушал и переводил Юрин рассказ, но ужас был не от описываемых кровавых событий, а от его изощренного, наглого, подлого, гнусного вранья. На моих глазах он убил умершего давным-давно отца, несуществующую сестру и все еще здравствующую в Украине мать.
А раввин наблюдал за Юрой и мной, за нашими эмоциями и таки поверил в «правдивость и искренность» истории.
После этой встречи пришлось каждую пятницу отпускать Юру на Кабалат Шабат (вечернюю молитву - буквально «Прием Субботы»), на которой он без зазрения совести обращался к Богу:
«Ихью лэрацон имрэй фи вээгъйон либи лэфанэха Адо-най цури вэгоали.
(Да будут угодны Тебе слова уст моих и помыслы сердца моего, о, Господь, -
мой оплот и избавитель!)»
До этого Юра, как и большинство славян, грешил мелким бытовым антисемитизмом, а теперь, вынужденно став прихожанином синагоги, истово и люто возненавидел иудеев.
Известно, что ненависть – это бумеранг, который возвращается, чтобы ударить того, кто его запустил. Такова жизнь: что излучаешь, то в ответ и получаешь.
Как говорили древние римляне:
“Nil inultum remanebit”, то бишь «Ничто не остается безнаказанным».
Жизнь наказала Юру потом и не единожды, но рассказывать об этом я не хочу, чтобы вы не подумали, что я злорадствую. Я ему не судья и не морализатор.
Через месяц раввин написал и отправил в иммиграционный суд рекомендательное письмо, которое в значительной мере повлияло на решение судьи. Через два месяца Юра получил беженство, после чего дорога в синагогу была забыта раз и навсегда...
Я же стал невольным соучастником ужасной аферы, в результате которой наша компания получила дисциплинированного и надёжного работника.
В свое оправдание напомню, что наш бизнес строился не на моральных, а на деловых качествах сотрудников. Юра еще долго работал на Контору дяди Сэма, а потом незаметно растворился в дымке суетного бытия так же, как когда-то соткался в моей жизни - из неоткуда…
Легендарная бабушка, автор «нетленных легенд и руководств по беженству», в назначенный ей срок отправилась к праотцам, оставив хорошее наследие своему внуку Дэвиду.
Привожу ниже статью из газеты «Русский базар» #32
от 15 августа 2019 года.
«Недавно Америку потряс очередной скандал, связанный с незаконным предоставлением политического убежища иммигрантам из Восточной Европы.
Криминальная группировка из Филадельфии, состоящая преимущественно из русскоязычных жителей США, занималась тем, что предлагала людям без статуса купить политическое убежище за $8 - $12 тысяч.
Следствие утверждает, что преступники обладали надёжными связями в иммиграционной службе и за четыре года незаконной деятельности заработали почти $3 миллиона.
Один из организаторов подпольного бизнеса, 33-летний Дэвид Линн, выдавал себя за опытного адвоката, коим не являлся, и штамповал для клиентов «легенды» об их преследованиях по религиозным, национальным или политическим мотивам.
Несмотря на то, что получение политического убежища является краеугольным камнем всей американской иммиграции, именно в этом виде легализации насчитывается максимальное количество мошенничеств и фальсификаций.
Независимые организации, отстаивающие права иммигрантов, считают, что до 50% всех политических убежищ выдаются людям, в реальности не имеющим на это никакого права.
Профессор Берт Лайвин из Национальной академии наук (National Academy of Sciences) считает, что для сокращения количество фиктивных политических убежищ до минимума, власти должны использовать последние разработки детекторов лжи, которые выявят мошенников с вероятностью в 98.8%, ведь сегодня решение иммиграционных работников зависит от актёрского мастерства просителя.
Грубо говоря, документы выдаются не беженцам, а профессиональным лгунам, мечтающим обосноваться в Америке.»
Как тут опять не вспомнить Шекспира:
«Весь мир - театр, а люди в нем - актеры».
А что поделать? Пока там плохо, а здесь лучше – народ будет изыскивать любые пути сюда пробраться.

Амнистия.
США недаром называют страной иммигрантов: сюда в поисках лучшей доли стекались и стекаются переселенцы практически со всего света.
Ежегодно в Штаты въезжают около 1,5 миллиона иммигрантов, большинство из которых выходцы из Мексики, Индии и Китая.
Судьба их складывается в Америке по-разному, однако в целом тут рады как квалифицированной рабочей силе, так и тем, кто берется за черновую работу, к примеру в сфере услуг и строительстве, на которую неохотно идут «коренные» американцы.
Большая часть мигрантов по социальному положению все же остается ниже граждан США, поэтому они селятся в бедных районах, в основном в черте городов. При этом диаспоры выходцев из разных стран предпочитают проживать компактно в одном районе. Отсюда возникают китайские, индийские, латиноамериканские и другие кварталы.
Те, кто прибывает в США незаконно, как правило, пытаются "раствориться" среди своих уже легализовавшихся соплеменников и проживают в тех же районах. Зарплаты в США существенно выше, чем на их родине, поэтому нелегалы держатся за свои места и из-за крайней нужды становиться на путь криминала ради наживы у большинства из них нет.
На законопослушных нелегалов, которые не создают проблем, в США склонны смотреть сквозь пальцы, что дает им возможность жить и работать годами, даже не имея документов. В то время как федеральное законодательство предписывает преследовать их, на уровне штатов отношение к ним вовсе не так однозначно. Существует даже устойчивый термин "город-убежище". Так называют города, чьи власти вопреки федеральным властям открыто создают благоприятные условия для нелегальных работяг: например, не выделяют из местных бюджетов средств на борьбу с ними или запрещают полицейским останавливать подозрительных лиц только лишь для проверки их миграционного статуса.
В числе таких городов Вашингтон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Филадельфия, где полагают, что пользы и экономической выгоды от труда нелегалов все же больше, чем вреда.
Как правило, единственным шансом легализоваться для всей это категории остается амнистия, и грядущая «Амнистия Трампа» будет построена на пяти тезисах.
Первый - нелегалы с судимостями остаются за бортом амнистии.
Департамент внутренней безопасности (DHS) намерен тщательно проверить каждого человека, претендующего на прощение. Если нелегал когда-нибудь совершал преступления в стране рождения, то он также останется за бортом. Иными словами, в стране останутся только честные и порядочные трудяги.
Второй - приоритетное значение получат нелегалы с высшим образованием, учёными степенями и профессиональными навыками.
Большим плюсом станет диплом американской хай-скул (средней школы) или ещё лучше - колледжа или университета. Вполне вероятно, что нелегалам потребуется характеристика от поручителя-работодателя.
Третий - желающим попасть под амнистию придётся заплатить большие штрафы (в районе $3 - $5 тысяч),  а также заполнить налоговые декларации задним числом.
Политики не скрывают, что хотят сделать реформу выгодной для бюджета. Кстати, сами нелегалы, как показывают опросы, не имеют ничего против штрафов. Многим из них выгоднее заплатить государству, чем вступить в проплаченный фиктивный брак.
Четвертый - реформа будет подразумевать минимальную временную планку нахождения в стране.
С учётом всех провалившихся законопроектов иммиграционных реформ шанс на легализацию получат иностранцы, проживающие безвыездно в стране менее 5 лет. В выигрыше здесь – те, у кого просроченные визы, а нелегально перешедшим границу мексиканцам и гватемальцам придётся пройти через очень сложную проверку, чтобы доказать соответствие критериям амнистии.
Пятый - никаких грин-карт и права на социальные льготы нелегалы в ближайшие годы не получат. Трамповская реформа подразумевает исключительно защиту от депортации и право на работу. Беспрепятственно въезжать и выезжать из страны нелегалы также не смогут.
Амнистия Трампа, на первый взгляд бесчеловечная, поможет жителям без документов пройти точку невозврата. Вопрос получения ими грин-карт станет вопросом времени. Главное, что помилованных нелегалов уже никто и никогда не депортирует, если, конечно, они не совершат преступлений.
Ну что же, поживем (доживем) - увидим.