мама, скажи...

* * *
Что наша жизнь без Бога: в кромешной мгле дорога,
без Звёзд ночное небо, солёный суп без Хлеба,
пустыня без воды, — полшага до беды!
(Евгений Санин)



— Мама, скажи, Бог — он сильно большой,
раз не земле ему места не стало?
Папа сказал, он на небо ушёл…
Взял чемодан и умчался… с вокзала.
… … …
— Мам, расскажи, как он выглядит — Бог? 
Бабушка мне объясняла — как де́да:
добрый, седой и немножечко строг,
если конфету стащить до обеда…
… … …
— Мама, ответь, Бог не ест шоколад?
Он бережёт свои белые зубки?
«Слипнется по́па!» – дразнил меня брат,
сам уплетал глазированный бублик!
… … …
— Мам, ну скажи, ты боишься его?
Дядя Семён, говорят, не боится,
сви́нок пускает на наш огород, – 
дедушка зол... грозится полицией.
 … … …
— Мама, скажи, Бог нас слышит сейчас?
Можно ему рассказать про Валерку?
Этот мальчишка смешит целый класс!
Бросил в меня... эту... фрисби... тарелку...
… … …
— Мама, скажи…
                …Дочь узнает сама:
Бог — не старик и не добрый волшебник,
Он существует за гранью ума
и не нуждается в гимнах хвалебных.
В мысль облечённым скользит между строк
в книге, написанной древним пророком…
В каждом ребёнке рождается Бог, –
важно, чтоб Он в нём остался... до срока.

С верою в мудрое Слово и Разум
дети, став взрослыми, ищут ответ, —
хочешь, не хочешь, а каждый обязан
встретиться с Ним в тишине… тет-а-тет…
Как это будет, не знает никто,
слышно дыханье Его — отовсюду.
Видит. Всё знает. Всегда занятой, —
НЕПОСТИЖИМЫЙ
и родственный чуду!







Post scriptum:
Евгений Евтушенко "Молитва"

Униженьями и страхом
заставляют быть нас прахом,
гасят в душах божий свет.
Если гордость мы забудем,
мы лишь серой пылью будем
под колёсами карет.
Можно бросить в клетку тело,
чтоб оно не улетело
высоко за облака,
а душа сквозь клетку к богу
всё равно найдет дорогу,
как пушиночка, легка.
Жизнь и смерть — две главных вещи.
Кто там зря на смерть клевещет?
Часто жизни смерть нежней.
Научи меня, Всевышний,
если смерть войдет неслышно,
улыбнуться тихо ей.
Помоги, господь,
всё перебороть,
звёзд не прячь в окошке,
подари, господь,
хлебушка ломоть —
голубям на крошки.
Тело зябнет и болеет,
на кострах горит и тлеет,
истлевает среди тьмы.
А душа всё не сдаётся.
После смерти остаётся
что-то бо́льшее, чем мы.
Остаёмся мы по крохам:
кто-то книгой, кто-то вздохом,
кто-то песней, кто — дитём,
но и в этих крошках даже,
где-то, будущего дальше,
умирая, мы живём.
Что, душа, ты скажешь богу,
с чем придёшь к его порогу?
В рай пошлёт он или в ад?
Все мы в чём-то виноваты,
но боится тот расплаты,
кто всех меньше виноват.
Помоги, господь,
всё перебороть,
звёзд не прячь в окошке,
подари, господь,
хлебушка ломоть —
голубям на крошки.

(1996 год)