Угадывание будущего или мозг-нострадамус?

В эксперименте, проведенном в одной из лабораторий MIT (Массачусетского Технологического института), было установлено, что у подопытных животных характер активности клеток мозга, отвечающих за поведение при помещении животных в новую среду, воспроизводит алгоритм активности этих клеток, предшествующий перемене среды. Иными словами, клетки заранее устраивают своеобразный «преплэй» (предварительное «проигрывание» перемен), как будто они знают будущее. Эту ужасную головоломку известный российский нейробиолог Константин Анохин объясняет так: мозг животного рекомбинирует элементы прошлого опыта в похожей среде, и они потом заново «проигрываются», используясь для новых «гипотез» и проб в новой среде.

Когда целое важнее деталей Картинка внешнего мира, предоставляемая нам мозгом, является не чисто оптическим изображением, а образом, воссозданным на основе разных «входных сигналов». Наглядной аналогией здесь будет пример из области изобразительного искусства: гравюра «Носорог», созданная Альбрехтом Дюрером, никогда его не видевшим и воспользовавшимся только описаниями этого животного. Несмотря на полное отсутствие визуального контакта с «натурщиком», художник сумел создать рисунок, по которому европейцы не только впервые познакомились с этим представителем заморской фауны, но и считали его достоверным «портретом» с XVI по XVIII век (а в некоторых европейских школах это изображение использовалось в качестве наглядного пособия и до конца 30-х гг. XX века).
«Носорог» — известная гравюра, выполненная Альбрехтом Дюрером (Albrecht D;rer) в 1515 году. Крупное экзотическое животное изображено закованным в латы. Его увесистые короткие лапы, словно покрытые чешуёй, прочно стоят на земле.
«Носоро;г» (Rhinoceros) — гравюра на дереве немецкого художника Альбрехта Дюрера, изображающая индийского носорога, каким его представлял художник по доступным ему описаниям и рисункам.

Впервые с III века н. э. в Европе живой носорог появился в Португалии, в Лиссабоне в 1515 году. Носорога привезли из Индии в подарок португальскому королю Мануэлу от правителя княжества Камбей в Западной Индии. Затем он был выставлен на всеобщее обозрение и через некоторое время отправлен в подарок папе римскому, однако корабль, вёзший носорога папе, затонул.

Зарисовки и гравюры лиссабонского носорога попали к Дюреру. Дюрер изобразил носорога, никогда не видев его, используя рисунки и описания очевидцев. На гравюре носорог закован в латы, Дюрер наделил его изогнутым рогом на спине, чешуйчатыми ногами и зазубренным гребнем на спине. Указанные черты не свойственны настоящим носорогам[6]. Несмотря на анатомические неточности, эта гравюра получила известность в Европе и неоднократно копировалась в течение последующих трёх столетий, считаясь достоверным изображением носорогов вплоть до конца XVIII столетия. Позднее она была заменена более точными рисунками, в частности рисунками носорога Клары, демонстрирующимися по всей Европе в 1740—1750 годах. Про гравюру говорили, что «ни одно изображение животного не оказывало такого глубокого влияния на искусство».


20 мая 1515 года в Лиссабон доставили с Востока индийского носорога. В начале 1514 года Афонсу д’Албукерки, губернатор Португальской Индии, отправил послов к султану Музафару II, правителю Камбея, за разрешением о строительстве форта на острове Диу. Послы не добились разрешения, но обменялись дипломатическими подарками, в числе которых ими был получен носорог.

Среди правителей того времени было принято дарить друг другу экзотических животных. Носорогов в то время уже умели держать в неволе. Д’Албукерки переслал подарок (носорога по имени Ганда) вместе со смотрителем королю Португалии Мануэлу I. В январе 1515 года носорога отправили из Гоа на корабле. Корабль под руководством Франсиску Перейры Коутинью , сопровождаемый двумя другими судами, полностью гружеными редкими животными, пересёк Индийский океан, обогнул мыс Доброй Надежды, пересёк Атлантический океан с краткими остановками в Мозамбике, на острове Святой Елены и Азорских островах.

После относительно короткого путешествия (весь путь занял 120 дней) носорог доставлен на берег в Португалии, недалеко от места строительства башни Белен. Башня была вскоре украшена горгульями в форме голов носорога. С римских времён носорогов в Европе не видели; они стали считаться мифическими животными, иногда их смешивали с единорогами. Прибытие живого носорога произвело сенсацию. В контексте ренессанса, носорог рассматривался как кусочек античности. Животное вызвало интерес учёных и просто любопытных. По всей Европе рассылались письма с описанием фантастического животного.


Сила воздействия гравюры была такова, что ее не смогли поколебать ни явные отклонения от реального вида животного (наличие лат, диковинных копыт, странного хвоста, «заклепок», чешуи), ни появившиеся затем строго реалистичные изображения с натуры от других художников, которые в творческом отношении все же не смогли затмить фантастический облик дюреровского четырехногого «терминатора». Гравюра Дюрера оказала огромное влияние на графиков и живописцев разных поколений и школ. Сам Сальвадор Дали вдохновился ею на создание скульптуры «Носорог». На основе, казалось бы, сугубо «эклектичного» материала, Дюрер создал потрясающе цельный, убедительный образ. Гравюра «Носорог» – яркая иллюстрация той разницы, что существует между протоколированием внешней информации и ее обработкой в мозгу, к чему мы будем еще не раз возвращаться на страницах этой книги.



Восприятие и формальности В 1927 г. в США состоялся любопытный судебный процесс. Скульптор К. Бранкузи обратился в суд с требованием признать свои работы произведениями искусства. В числе работ, отправляемых в Нью-Йорк на выставку, была и скульптура «Птица», которая сейчас считается классикой абстрактного стиля. Она представляет собой модулированную колонну из полированной бронзы около полутора метров высоты, не имеющую никакого внешнего сходства с птицей. Таможенники категорически отказались признать абстрактные творения Бранкузи художественными произведениями. Они провели их по графе «Металлическая больничная утварь и предметы домашнего обихода» и наложили на них большую таможенную пошлину. Возмущённый Бранкузи подал в суд. Таможню поддержали художники – члены Национальной академии, отстаивавшие традиционные приёмы в искусстве. Они выступали на процессе свидетелями защиты и категорически настаивали на том, что попытка выдать «Птицу» за произведение искусства – просто жульничество. Этот конфликт наглядно показывает трудность оперирования понятием «произведение искусства». Скульптура по традиции считается видом изобразительного искусства. Но степень подобия скульптурного изображения оригиналу может варьироваться в очень широких пределах. И в какой момент скульптурное изображение, всё более удаляющееся от оригинала, перестаёт быть произведением искусства и становится «металлической утварью»? На этот вопрос так же трудно ответить, как на вопрос о том, где проходит граница между домом и его развалинами, между лошадью с хвостом и лошадью без хвоста и т. п. К слову сказать, модернисты вообще убеждены, что скульптура – это объект выразительной формы, и вовсе не обязана быть изображением (Ивин, 2009).

Зрительная прелюдия и финал Процесс зрительного восприятия идет ступенчато, и на каждой последующей его стадии человек становится все ближе к синтезу в своем сознании цельности воспринимаемого образа.