Поэт

«Если бы этот мальчик остался жить, не нужны были бы ни я, ни Достоевский».

          Л.Н. Толстой.



«Пожелайте мне счастья и лёгкой раны — это лучшее из того, что мне можно пожелать».


Дуэли уж не миновать,
И ты пришёл удар держать.
Там пистолет уже заряжен —
За метров где-то двадцать пять.

На склоне буря воцарилась
И воем горы огласила;
Её лишь грома гул прервал,
И молния, блеснув, слепила.

Предвестники большой беды,
Исхода шулерской игры,
В которую был втянут силой
Поэт, столь важный для страны —

Страны, где правил самодур,
Сгубивший много светлых душ,
Любую мысль супротив воли
Уничтожавший на корню.

Его приказы постепенно
Сжимали мёртвую петлю
На шее вольного поэта,
Что взбунтовался против света.

О сим капкане гений знал
И чувствовал его давление,
О чём не раз упоминал
Друзьям в кругу — как провидение.

Что ж, был он прав как никогда —
Судьба была предрешена:
В краях Кавказа,где как ссыльный,
Обрёл покой он навсегда.

Царя приказ его зачислил
В состав Тенгинского полка,
Где после каждого похода
Потерь не меньше трети роты.

Но есть проблема для державы:
Поэт мог умереть во славе,
Что ходатайством подтверждалось
О награждении за храбрость.

А это было б всё одно, что
Воздвигнуть идол цареборцам.
Но для бездарной, слабой власти
Нет более худой напасти.

И смерть в бою пересмотрели
На смерть от пули на дуэли
И выполнить всё непременно
Велели сроком — три недели.

Для дела царского не зря
Явились, рвением горя,
Лучшие приспешники царя —
Предвестники интриг кровавых.

Они нашли тех, кто примерно
Могли бы выполнить их дело.
Настроить их? Вопрос работы,
Знакомой им уже до рвоты.

И вот один из претендентов,
Взвинченный ими до предела,
Стал тем Иудой, что решенье
Взял на себя за преступление.

Да, был ещё один соперник,
Возможный нашему поэту,
Но он не стал брать на себя
Грех самый тяжкий, почём зря.

Иуда, как и по завету,
Был другом бедного поэта.
Но договор с чёртом заключён —
Настал тот подходящий случай.

Из лёгкой шутки роковой,
Которая гроша не стоит,
Соперник сохранил настрой
Для яростной, кровавой бойни.

Поэт свой вызов получил,
Не признавая суть обиды,
И с лёгкостью пошёл на риск —
Принять последний в жизни выстрел.

Не знал, что лёгких слов сарказм
И выплеск мелочных амбиций
Используют как механизм
Для хладнокровного убийства.

Стрелять, конечно, ты не стал —
По пустякам ведь не стреляют! —
Но другу тем возможность дал
Осуществить свой план лукавый.

С достоинством стоял поэт,
Упал же выстрелом сражённый.
Убийца выполнил обет,
Осуществил всё превосходно.

Пуля попала в подреберье,
Поэта праведное сердце
Пронзила без сопротивленья —
Всё в рамках схемы преступленья.

Стрелял он метко из низины,
Чтоб исключить момент защиты
Жизни столь юного поэта
Рукой, ребром или пистолетом.

Свидетелям молчать велели —
Убийство с ним одновременно,
Ведь государственное дело
Всем тайны требует предельной.

Царь в тот день принял извещенье,
Вздохнул, возможно, с облегченьем —
Убрал проблему для короны,
Угрозу для гнилого трона.

Касательно же преступленья:
Что, если столь велик был гений,
Что превзошёл десятки поколений,
Века опередивший время?

По факту был убит поэт,
Превосходящий всех талантом;
Случись дожить до тех же лет,
Что величайшему пристало...

От их всевидящего глаза
Не скрыться за стеной Кавказа —
Что там Кавказ! И дальше руки
Протянут в будущем их слуги.

...

Ушёл поэт, великий гений,
Пал оклеветанный молвой.
Но без свинца и жажды мести
Убит — но всё ж для нас живой.