Гнев тигрицы

 Ёлка.
 Когда я приехала домой, сразу поняла, что с Егором беда. Записку нашла позже.
 В отделении мне ничего путного выяснить не удалось.
 К вечеру стало понятно, что он просто исчез. И исчез не потому что загулял и бросил меня, а потому что один очень умный человек постарался. Я этому человеку шею-то намылю!
 За Егора я убью не задумываясь. Я поняла это в восемь лет, увидев его на пороге родительской квартиры, огромного, высоченного, с сигаретой в зубах.
 Вечером, уложив детей, я позвонила Паше.
 - Ты хорошо подумала?
 - Да не думала я, Паша! Не до дум мне! Мне нужно Барина вызволять.
 - Это очень опасно. А ты девочка!
 - Я не девочка! Я раненая тигрица! Некогда болтать! Он в беде.
 - Слушай, я на тебя смотреть порой не могу!
 - Отчего же?
 - От зависти к Барину зубы сводит!
 - Паша! Поможешь или нет?
 - Да ты правильно поняла. Он его и увёз. Похоже он его застрелил и бросил в лесу. Ты там как? В сознании?
 - В сознании, Паша. Спасибо за инфу. Дальше сама справлюсь.
Он что-то говорил, но я отключилась.
 На место я приехала утром. Маша, прости, что опять сбагрила тебе детей! Отслужу верой-правдой!
 Звонить в дверь не стала. В окна лазить я похлеще форточника матёрого умею. С детства этим грешна. Не воровала, конечно, но мамины крики: "Лена, есть же дверь!", - помню до сих пор.
 На кухне чисто. Молодец, гадина, уборку делает! А вот и король мира завтракать спешит.
 Подождав, когда он сядет за стол, я вышла из-за кухонной двери и приставила ствол к его голове.
 Он увидел меня в зеркало.
- Ёлочка! Ты чего?
- Актёр из тебя никудышный! Рассказывай, куда мужа моего дел? Да не ври. Ты меня знаешь. Я в гневе страшна!