Плыву с Одиссеем

Песнь первая.

За солнцем Итака.
Плыву с Одиссеем.
Что сделал не так я?
Подумать не смею.
Ах, да...
Не решился убить человека.
Ну, вот, и плыву я
От века до века.

Отплыли мы рано.
Дельфины играли.
Зажившие раны
Смотреть не мешали.
Стояли мы рядом
Вдвоем у штурвала.
Ему было мало
И мне было мало
Тех слов на прощанье,
Что жены сказали.
И слов не пристало
Бросать у причала...
И пристани мало,
И острова мало...
Ах, да...
Пенелопа нас ждать
Не устала...
Моя же Надежда
Грешила устами...
Потом все,
Потом все...
Судьба перед нами.

Отплыли мы с солнцем.
За нами Итака.
По времени морем.
По морю стихами.
Наш консул, собака,
Не внял наставленьям,
Летит по просторам,
Спешит по веленьям,
Тревожит грехами,
Мешает стремленьям.

Да, кто он, начетчик...
Их много на свете.
И было в Итаке,
И будут в инете.
Все так же, как было,
Тогда и сейчас.
Любовь не сгубила,
Не выдала нас.
Погибнем не в море,
Погибнем в навете.
Герои не стонут,
Как малые дети,
Но гибнут от слова,
Страдают от взгляда...

От женского взгляда
Медузы Горгоны,
От слова Наяды,
От звука Свободы...
От сладости жизни,
От грез сладострастья...

Но больше не надо.
Избавь от напасти...

Мы плыли по морю
Веков и столетий.
И горе - не горе,
И ветер - не ветер.
Так что ж изменилось
От века до века?
Любить человека,
Убить человека...
Двойное решенье
К корме прицепилось...

И это мне снилось,
И то не забылось.
Конечно, все это
Возможно в бою,
Когда о победе
Я песню пою...
В себе же убить
Человечье начало?
Ну, тут, извините,
Убить себя мало...

С прищуренным веком
На жизнь я смотрю.
По-прежнему выстрел
Итог размышлений.
Из лука иль кольта
В безумном стремленьи
Направо-налево
Крошить не пристало
Потомкам Эллады,
Сынам Тамерлана...

Так мы говорили,
Плывя с Одиссеем,
И то мы успеем,
И это сумеем...
Любовью гонимы,
Любовью любимы.
Но так мы ранимы...

Герои на свете
Неистребимы...

Песнь вторая

Но в это мгновенье
Под солнцем Эллады
Морские творенья
За нами спешили.
Вот гнев Посейдона!
Тогда мы решили
Меж посланных гадов,
На судне скользя,
Идти против ветра.
Иначе нельзя...
Нам надо пробиться.
- Не стойте, заразы!

Гребцы развернули
Полотнище ткани
И веслами гадов
По мордам ласкали...

Не страшно нам было.
Мгновеньем дышали.
Ни жен, ни любимых
В уме не держали...
Рубили направо,
Крошили налево,
По судну
Обрубки творений лежали.
Тут битва, как битва.
Ни взять и не дать,
Когда напирает
Чудовищей рать...

Афина Паллада
Рукою взмахнула
И гадов армада
На дно ускользнула.

Когда-то с другим
Уходил я отрядом.
Нас было немного,
А их будто градом
Насыпало в поле...
И нам не пройти.
Но, правда, скажу вам,
Другого пути
И тут не случилось.
Шагнули мы молча,
Забывшись мгновеньем,
И вышли живыми...
С большим удивленьем!
Но лишь поначалу...
Потом стало ясно,
Что смерть убивает
До встречи с ужасным...

Шагнуть или нет?
Вот простое решенье!
Но эти полшага
В безумном волненьи
Не каждый из сотни
Способен пройти
На грешном и светлом
Коротком пути.

28 марта 2008 года

Песнь третья

Мы вышли на сушу,
Держа впечатленья.
Промокшую душу
Добавив к стремленьям.
Земля покачнулась
На тысячу лет
И искрою был
Этот ясный ответ.
О том, что мы верны
Тому, как любили,
И женщин своих
Навсегда не забыли...

А сколько их было
На светлом пути?
Ответ, как ни кинь,
Никому не найти...
Но ради их чудных и горестных глаз
Любой из мужчин свое сердце отдаст.

Мы вышли на сушу
Спокойно и смело.
Земля от стремленья
Как будто светлела...
Ну что ж,
Наступает пленительный час.
И Боги увидят искру наших глаз.
Мы слово решили
Отдать Афродите.
Конечно, грешили,
Конечно, спешили.

Кто знал бы из нас,
У кого заалеет
От крови горячей
Пурпурный атлас
В лихую секунду?
Спаси Боже нас!

Но свет Афродиты несли мы с собой.
Чтоб ярче и жгуче свирепствовал бой.

Мы шли вдоль прибоя.
Летела душа.
А ноги шагали, почти не спеша.
Пески под ногами нам пели, шурша.
О том, что у сути, у смысла похода
Простая задача, простая природа.
Себя обрести в ликовании битвы!
А может упасть, угасая в молитве.

Боец, умирая, не чувствует ветер,
Что песней любимой на стоны ответил.
Но, может, вернемся и вместе споем.
Ведь лучше, когда эта песня вдвоем.

Над морем и сушей сверкали зарницы.
По волнам искрили пернатые лица.
Тех сказочных птиц,
Тех ушедших столетий...
Что в Лету уносит по времени ветер.

Так что же осталось от этой мольбы?
Наш опыт и подвиг в анналах судьбы!
Словами поэта, что мил и беспечен,
В скрижалях начертан, и будет он вечен...

Сквозь запах соцветий,
И вкус междометий
Уносит над морем
Двух спутников ветер...

Ну, вот, ах ты, боже,
Я Трою приметил...
Сожженную Трою
В смертельном бою...
Об этом я позже
Любимой спою...

01 ноября 2008 года

Песнь четвертая.

Я искренне верю,
Что свежесть событий,
Меня приведет к миллиону открытий.
И то, что случилось за горестью лет,
Откроет прямой и спокойный ответ.

Мы шли по пригоркам веков и столетий.
По телу струил освежающий ветер...
И он сердцевину прямого пути
Кладет нам на плечи,
Чтоб тверже идти.

Мы вышли на Трою.
Горела страна.
Как будто по сердцу
Лихая струна.
Как будто над камнем сверкали зарницы.
Мне это по-прежнему трепетно сниться.
Но Трою мою, от беды безнадежья,
От слова лихого и крика невежды
Навеки храню!

Мы вышли на Трою,
Она   отгорела.
Афина Паллада спасти не сумела.
Судьба над богами вершит свой указ.
Прости и помилуй, в единственный раз!

Ведь боги, как дети, обидам подвластны.
И могут беду навести понапрасну.
И смерть отодвинуть на несколько лет.
А могут прийти на семейный совет.
Но, вот, от Судьбы и они не уйдут.
И беды свои они тоже найдут.

Но все же молю, не лиши нас рассудка,
Когда перед нами беда, а не шутка.
Разрушены храмы и дух Илиона.
Но песню о нем пронесут кронионы.
А время придет, изумится планета,
Тому, что со Шлиманом встретила это.

Мой ум покачнулся за тяжестью лет...
И тихо забылся спокойный ответ.
Потом междометья веками хлестнули,
Потом мы вздохнули и тяжко уснули...

02 ноября 2008 года

Песнь пятая

Я спал два столетья,
А может быть, пять?
Когда мы ушли свое счастье искать.
А может, минули три тысячи лет,
Пока выполнял я любовный обет?

И где мое тело? В веках потерялось?
Пока на волнах наше судно качалось.
По волнам печали и памяти чувства,
Несет мое тело богиня искусства.

А может оно лишь энергия света?
И нет здесь меня, да и глаз моих нету...
Но память и чувства, любовь и стремленье,
На миг воплощаясь, в людское движенье,
В глаза, в оболочку, в семь сущностей цвета
Меня берегут как песчинку планеты.

Я есть где-то там, у стены Илиона.
И здесь нахожусь, у семейного лона.
Паллада вменила мое мне решенье -
Быть здесь и стоять у стены бастиона.
И, видимо, нету для жизни урона...
А, может, все это судьбы отраженье...
И то, что я есть, лишь мое заблужденье.
Двояко сужденье о жизни мое...

Но вижу, над Троей кружит воронье.
Оно сквозь века за победой летело.
Мне жаль отдавать им усопшее тело.
Своё я отдам, я поэт, я художник.
Мне платьем служил в серебре подорожник.
Но тело свое я пока не найду...
Не вычерпать ложкой такую беду.

Они же кружат, ворожа оголтело,
И души бойцов унося за пределы,
Куда я когда-то внезапно дойду...
По памяти сердца, бросая вранье,
Кружит над веками, кричит воронье.
Недаром Аид бережет, как свое,
Тревожную стаю, спасая ее...

27 января 2009 года.

Песнь шестая

Мы вновь с Одиссеем стоим у штурвала.
Нам Трои всегда для любви не хватало.
На остров, куда улетают бойцы,
Мы вышли, забрав с мелководья концы.

Там души героев и крик подлецов
Летают над бездной, тревожа бойцов.
Там лики свои схоронили отцы...
Там стонут в бессильи глупцы и льстецы.

Там Данте ступал в неземном изумленьи.
Чтоб нам показать образцы искупленья.
Там книга судеб, там уроки томленья
О прошлом, былом...
Не греши повтореньем!

Другие скрижали привиделись мне.
За ними идем по могучей волне.
Не все рассказали седые поэты
О темных стремленьях прекрасной планеты.

О светлых молитвах, о жизни души.
Хотя, черт возьми, и они хороши.

Листая страницы тех ярких столетий,
Я слышу молитвы тревожные эти.
Они и сложны, и чисты, и отрадны.
Ведут нас как нить и рука Ариадны...

Но тьма и пристрастье вершат по-иному,
Ведя нас к аидову мрачному дому.

Прошло десять весен.
За каждой из них
Остался наш труд,
Поделен на двоих.

Мы плыли по морю без влаги и пищи.
Не зная, когда мы безвременье сыщем.
Еду добывали, заняв острова,
К которым вела нас лихая молва.

Вот сизые горы, проткнув облака,
Предстали средь моря...
Седая река
Текла или нет по равнине столетий,
Деля на живое и мертвое эти
Просторы, собою черту подведя на века.
Пройдем ли мы здесь?
Неизвестно пока.

Вдруг поняли мы или ясно нам стало.
Она никуда никогда не впадала!
И дважды вошедших сюда не бывало.
Но каждый черпает отсюда судьбу,
Кувшин опуская и влагой плеская,
На годы и жизни, верша похвальбу.

Но так говорят, хоть и редко, бывает,
Что дважды кувшин человек набирает.
Что силу закончить пустую судьбу
В себе он находит, испив ворожбу.

Стоим с Одиссеем у вечной реки,
И думы у нас далеко нелегки.

 17 марта 2009 года

Песнь седьмая

Что вспомнилось нам и что дорого было?
Что сердце под солнцем, стеная, любило?
Какие утраты милы нашим снам?
Такие, что днесь повстречаются вам!

Нас лодочник манит смертельным мгновеньем.
Сошел на песок, приглашая с сомненьем:
- А вы принесли мне оплату за дерзость?
Отдайте колчаны. Они вам не впрок.
На той стороне Безвозвратный порог.
Отдайте еще земляничный пирог…

- Ну, что же, Харон, мы согласны, поплыли.
Была, ни была! Прибавляй к нашей были
Смертельные строки, чтоб сказка жила
И волнами Стикса нас к счастью вела.

Вот, весла плеснули
По влаге столетий
И брызги блеснули
Безвременьем этим…

На той стороне, у пещерного входа
Харон усмехнулся:
- На смерть нынче мода!..
Но если вернетесь, свезу вас назад
Уже без пшеничных и прочих наград.

И помня заветы седых мудрецов,
Мы в бездну шагнули на страх подлецов.

Ступени без звука от наших сандалий
Вели в Никуда, где мы с Данте бывали.
Но шорох от наших живых еще тел
По стенам и камням за нами летел.

- Так, где же ты тетка, Чужая Судьба,
Что в плен забрала, не внимая мольбам?
Мне рая и горя чужого не надо.
Мне только моё – и душа, и награда.

- Ты знаешь, Алексий, Судьбина твоя,
Не вьет себе гнезд из грехов и жнивья.
Она никогда не уснет на постели,
Ее не разбудят пастушьи свирели.
Она и в Аду, и в Раю, и на Свете…
Она вездесуща. Пред ней мы ответим.
Но слуги ее – это Лики Судьбы –
Нас встретят и здесь без пустой ворожбы.

Какие сплели судьбоносные сети
Вражда и Грумленье в спесивом дуэте?
Вот первые Лики пред нами встают.
Они здесь по праву имеют приют.

01 октября 2009 года

Песнь восьмая

Встречает Вражда нас неистовым взглядом.
На лике мешки с истлевающим ядом.
- О, женщина-призрак, оставь ворожбу,
Не трогай мою, неудачу-судьбу!
Ты козни разводишь на травах-дурманах,
Держа их запас в переметных карманах.
Твой яд неокрепших юнцов растлевает,
И войн без тебя никогда не бывает.

И так, пробегая сквозь гущу столетий,
Мы минули быстро стремления эти.

Не может живой человек без врагов,
Без напастей, битв или сладких оков,
Поскольку не ангелом к Богу стремится,
О Нем забывая, над ближним глумится,
Чтоб жизнью и мукой на век насладиться,
И, может, потом за углом застрелиться,
Как если сумеешь пред этим напиться.
Кому-то все это с проклятьями снится.

- Скажи, Одиссей, ты знаком был со Враждой,
Той старой Враждой, что ведет на постой
Заблудшего путника песней простой?
- Скажу я тебе по-иному, Дружище,
Ты песни ее повсеместно изыщешь.
Похожи они на прелестные строфы,
Которыми метят камнями Голгофы.
Пойми, разговор сей совсем не пустой…

- Я помню слова старика Илиона,
О ней говорил мне у стен бастиона.
У воина злость не похожа на злобу.
Вражда не дается минутой на пробу.
Вражда убивает и злобою злиться,
Идет с ней в шинок, чтоб минутой забыться.
А Злость боевая к победе ведет.
Вражде подступиться к себе не дает.

И так приближаясь к болоту Напасти,
Мы разом замолкли, прикрывшись ненастьем.

Алексей Сутурин, 23 июля 2025 года

(Продолжение следует...)