22. 07

исчадье декабря,

я тишину пью вместо чая, заваривая твое молчание, и растворяя его по венам. и когда на землю падают шипы терна, смеясь, я добавляю его в воду и жду, пока он вместе с тишиной раздерет мое горло. что бы говорить не было не потребности, а возможности. что бы, если скорлупа лопнет, я не смог вымолвить ни слова. что бы ни одно проклятие не сорвалось с моих губ. что бы молчание было раем, и ангелы не отберут этот сосуд с кровью.

у ангелов нет рук, а значит и возможности что-то сделать. я ознаменую их крылья багровым и буду смеяться с последствий своих выборов, покуда нет ничего вечного, а значит и истинно важного. и пусть их цепи стучат на полу кофейника, а внутренние драконы в истерике выпрыгивают из окон, все тщетно, покуда они продолжают сходить с ума, и носить в рукавах свитеров сигареты.

колыбельные звучат в ушах почти барабанной дробью, и, черт, может Душа и права. я совершил ошибку, начав ревновать бога. за грехи свои надо расплачиваться, только кто же знал, что мое понимание платы не соизмеримо с ошибками.


а мне хватает и серебра, и стали, и соли, и гари огней.