Вернуться сюда под старость, посидеть на скамейке

Вернуться сюда под старость, посидеть на скамейке из брёвен,
Вздохнуть, как будто устал, посмотреть на часы - час не ровен,
И по мне прогудит теплоход, не думая, как там рыбы.
Посмотрю чёрно-белые снимки, слишком тусклые лица; могли бы
Не гулять до утра - на подушке искать воскресенье,
Писать на стене чьё-то имя, когда вряд ли терзали сомненья.

Я смотрел, как река согревается, выпрямив спину,
В планку вечную выстроив мост. Если я эти земли покину -
Однажды, во время торжеств, руку сунув в карман, как будто
Доставая платок - посыпется сырость прибрежного грунта.
Пожелтевший фонарь, пробудившийся в сумерки ранние,
Отразится в глазах, просияет укор в назидание.

Не жалею аллеи, стучусь в батареи, что признак нехватки
Любимых ладоней, записок, внезапно упавших с тетрадки,
Такой же уставший почерк, скачками бегущий по линии,
Как глаз кавказского кря, не знавший о мартовском инее.
Смотрю на морозные стены, что сошлись в белизне до предела,
И вижу похожую юность, как моя, что не сходится с телом.

Этот город незряч, он не знает, как странствует бедность,
Слышит тихие шёпоты, не поймёт, что они безответность
Повстречают в конце, обрастут безнадёжным смятеньем.
Никогда не увидит, как я освещусь возвращеньем.
Вот и нету тепла, над Давыдовским шаг мой залижет
Разыгравшийся дождь, и никто обо мне не напишет.

Вернуться сюда безмолвно - единственный признак принятия
Спасения юной души, отвержения самораспятия.
Нелегко быть рабом обделённого лаской заката -
Он всё помнит, и ждёт, что окажется ложью утрата.
Ни одна из пустых колоколен не вспомнит, как звон разливался,
Это значит - закат мне единственным другом остался.

Так легко видеть сны - светлый остров, песчаные пляжи,
Дождь скрывается в небе, будто может быть пойман на краже.
Так тепло будет утром, если добрым оно в пожелании
Сохранит на стекле, как на будущий день упования.
Вернуться сюда вчера, ждать шагов, по асфальту стучащих,
Насовсем возвратиться в отрешённость пространств настоящих.