Грйэс и Терри

Грэйс и Терри были не разлей вода с самого рождения. Дома их семей стояли рядом друг с другом, на самой окраине городка обрамленного лесополосой. Единственный пеший путь детей до школы пролегал через большое поле посреди которого стоял огромный каштан.
Лето подходило к концу. Ребята вот-вот должны пойти в третий класс. Терри шел навстречу к Грэйс, увидев её вдалеке, у него в голове защебетали птицы.
—Каждый раз, когда я вижу тебя, у меня в голове поют какие-то птицы, Грэйс, как это работает? –удивленно и радостно, сказал Терри, обнимая подругу после долгой разлуки.
У Грэйс на днях было день рождение, она только вернулась из города с родителями где его отмечала, поэтому сейчас, по пути на поле, она гадала, что же ей подарит Терри, помимо красивого воздушного шара, который она уже держала в руке. Терри молча улыбался, руки его были все в мозолях и царапинках.
Грэйс мечтала о котенке и так же загадочно улыбалась Терри в ответ, надеясь на то, что он это прекрасно понимал. Над полем пролетел самолёт. Они любили прятаться в тени огромного каштана и считать самолёты в небе.
В среднем после обеда до ужина, было около пятнадцати приземлений и столько же взлётов. Самолеты летали совсем низко, настолько, что можно было разглядеть в окошки пассажиров, конечно, при наличии подзорной трубы.
Наконец, дойдя до тени большого дерева. Грэйс увидела приколоченные дощечки к стволу каштана. Они вели вверх, в заросли густых веток. Терри сказал:
— Вот увидишь, тебе понравится мой подарок. –Он протянул руку Грэйс, она изящно положила ладошку поверх ладони Терри.
–Этот воздушный шар, чтобы не бояться, не смотри вниз, смотри на него, и если вдруг ты думаешь, что можешь упасть, он тебя обязательно подхватит. —Предупредил её Терри.
Они медленно поднимались по стволу, цвет зелени становился все плотнее, пока ребята вовсе не погрузились в темноту, упершись в деревянную платформу с чердачной дверцей. Терри осторожно откинул дверцу, и яркие лучи солнца тут же пробились через густую листву.
Уже через мгновение они стояли в самом настоящем домике на дереве.
–Это ты всё сам? –спросила Грэйс.
–Ну, ветки так удачно сложились, мне пришлось их только соединить… 
–Ой, я же кусочек торта принесла тебе. –Грэйс потянулась в рюкзак.
Послышался звук взлетающего самолёта и Терри тут же достал подзорную трубу, чтобы дать её Грэйс. Пока девочка увлеченно рассматривала самолёт, Терри смотрел на её, улыбаясь заранее он как-бы предугадывал малейшее движение уголков её губ. Вдруг, на миг заметив досадное выражение, Терри растерялся. Грэйс отложила трубу в сторону.
–Знаешь, мы с родителями до конца этого лета улетим.
–Но, вы ведь прилетите? —спросил с надеждой Терри.
–Не знаю… Папе предложили хорошую работу в другом городе. Это значит, что он сможет оплатить мне учёбу в музыкальной школе, как сказала мама. А ещё, мне выписали лекарства в городе.
—Зачем тебе лекарства?
—Ты ведь знаешь, что я легкая как пушинка. Я и дышу не до конца, чтобы не улететь. А то раз, и ветром унесет меня, что ты будешь делать?
Терри еще больше растерялся, медленно прожевывая кусок торта, он остановился.
—А я… Я тебя привяжу как этот шарик, и ты не улетишь. –Сказал Терри и грустно улыбнулся. 
–Но, мы будем приезжать сюда на каникулы, наверное. —Продолжила Грэйс. —Ты ведь будешь меня ждать?
Терри кивнул в ответ, затем взбодрился и как ни в чем не бывало, принялся рассказывать Грэйс о том, как он строил этот домик на дереве.
–Вот, смотри, эти две тарелки, я сам выбирал среди старой посуды в сарае, там было темно и страшно. Я подумал, тебе они понравятся.
–Красивые, —отвечала Грэйс. —Вот и они дождались своего часа. А тебе не больно было строить? Столько заноз и царапин на руках?
От неловкости, мысли у обоих скакали.
–Я только начал строить, как половина лета пролетела. —Терри задумался, затем продолжил. —Знаешь, я так люблю как ты поёшь. Я надеюсь ты выучишься и станешь известной певицей. Спой вот эту вот песню, которую ты всегда напеваешь.
Грэйс принялась напевать: «Жил-был кот, да жил-был кот, он был очень неуклюжий. Словно вовсе был не кот, и не обходил он лужи. По деревьям он взбирался, с птичками в гнезде игрался. С каждой мышкою дружил, и в гармонии он жил…» 
Позже, они весь день сидели и разглядывали самолёты в подзорную трубу.
К вечеру, они спустились с дерева. Завтра Грэйс должна была улетать. Терри, всю ночь не мог сомкнуть глаз, он боялся проспать отъезд подруги. Наутро, он с ужасом осознал, что проспал. Сев на велосипед, Терри погнал что есть духу к каштану.
За корни дерева был привязан воздушный шарик. Он отвязал его, и полез наверх. Шарик тянулся вверх сквозь ветви. У Терри кружилась голова, но как только он сосредотачивался на шаре, в голове тут же наступала ясность.
Он карабкался по стволу, казалось вечность. В темноте под основанием домика, ему вдруг стало страшно, и вместе с тем, он с надеждой представлял, что там его ждет Грэйс. Подумав секунду, он решился и откинул дверцу. От света ему защипало глаза, и влага заблестела под закрытыми веками, которые он несмело приоткрыл.
Грэйс не было в домике, но Терри чувствовал её запах. В углу он нашел записку поверх которой лежал самодельный свисток. На бумаге, детской рукой, были аккуратно выведены слова:
«Терри, мой лучший друг, я оставляю тебе этот свисток, мне сделал его папа, потому что я однажды заблудилась, когда была совсем маленькой. Папа сказал: «Так, ты найдешь дорогу, если вдруг заблудишься». Я за ним вернусь, но пока он будет у тебя, ладно? Так я тебя найду, если ты вдруг заблудишься».
Внизу листа было нарисовано сердцечко, домик на дереве, сверху в углу красовалось солнце и несколько самолетиков.
Терри услышал звук самолета. Он развернул трубу и с трепетом в сердце затаив дыхание, начал рассматривать пассажирские окошки. В одном из них, он увидел Грэйс, которая смотрела на него. А может быть на домик, а может быть на каштан, на единственное дерево посреди этого огромного поля.
Весь день Терри просидел на дереве. Он не плакал, не улыбался, не ел, он смотрел на каждый готовящийся к посадке самолёт. Так проходили дни, пока не наступила осень.
Терри ходил в школу и с нетерпением ждал первых каникул. В тот день было очень холодно и пасмурно. Но со школы, он ехал на велосипеде к дому Грэйс улыбаясь.
В доме никого не было. Тогда он отправился на поле к каштану. Но и там не было Грэйс. Он ждал её весь день в домике на дереве надеясь на то, что она вот-вот появится. Окоченев от холода, Терри решил, что, видимо, Грэйс не удалось прилететь на эти каникулы, и, что на новогодние праздники, она уж точно прилетит.
Шло время. Рождественские каникулы приближались. Терри обдумывал подарок. Но ничего в голову не приходило.
Он стоял у дома Грэйс. Вдруг, ногой почувствовал, как встал на какой-то кирпичик. Нагнулся и аккуратно, наощупь, отодвинул сухую траву, покрытую хрустящим инеем, под ней он нашел книжку. Это был не дневник, а скорее её альбом со всякими записями. Ничего особо личного, простые рисунки, наклейки со звездочками, детские желания, в том числе «Вишлист ко дню рождения».
Придя в домик на дереве, Терри фантазировал, что они сначала будут целый день бездельничать, смотреть на небо, до самого ужина, а потом на звездопад. Потом, они найдут котят в коробке. Будут их в школе раздавать всем, кто захочет, а последнего оставят себе. И назовут его «Тунец», или «Батон», или еще как-нибудь. А может будут вообще, каждый день придумывать ему разное имя.
Терри рисовал на чистых страницах альбома котенка, напевая себе под нос, переделывал песенку Грэйс про кота.
«Жил-был кот Тунец. Он был молодец. Плавал, как пловец. Словно плавунец…»
В канун Рождества, он так же с нетерпением бежал к дому своей подруги. Ему показалось, что он увидел свет от гирлянд в её окнах. Приблизившись поближе к дому, Терри, заметил незнакомую машину. Он всматривался в лица приехавших, но не узнавал ни одно из них. Ни папы, ни мамы, ни даже бабули Грэйс. И самой её, тоже тут не было.
Терри подошел ближе, чтобы поинтересоваться, возможно это родственники, которые просто приехали на праздник чуть раньше. Взрослый, радостно поприветствовал Терри, и объяснил.
—А мы теперь ваши соседи, ты из дома напротив, мальчик? Как тебя зовут?
Терри растерялся.
—Терри.
—Очень приятно, мы семейство Ливингстонов. Я Джон, а это...
Не дав договорить, Терри расстроенно обернулся и пошел в сторону домика на дереве. Джон вслед Терри по-доброму крикнул: «С Наступающим!»
Терри забрался на дерево. Зажег керосиновую лампу, она мерцала, колба оттаивала от холода, и по ней тихо стекали струйки конденсата. Шарик, привязанный ещё с лета за ветку, все тяжелее и тяжелее левитировал. Совсем чуть-чуть и, казалось, ветка будет его удерживать не от полёта, а от падения.
В ту ночь, Терри пообещал себе, что он не слезет с дерева, пока не прилетит Грэйс. Время шло. Терри просто замер и не шевелился. Прошли холода. Пришли ветры буйные, за ними летние грозы, и теплые ливни. Но и тогда Грэйс не возвращалась. Еще с надеждой Терри думал, что она прилетит летом. Он оживлялся только на мгновение, когда слышал звук пролетающего самолета.
Ему уже без подзорной трубы было видно, кто сидит в окошке. Убеждаясь в том, что её нет среди пассажиров, он тут же каменел.
Наконец, наступил день рождения Грэйс. Терри вдруг почувствовал, как что-то легонько бьет его по груди. Ему на момент послышался легкий свист, который он постоянно слышал, когда чувствовал, что Грэйс рядом.
Он нащупал в области груди качающийся свисток и начал свистеть в него. Звук был тот же, в общем-то, песня какой-то небывалой для этих краев птицы. Он свистел весь день в этот свисток, надеясь на то, что Грэйс его услышит и найдёт. Но свист уносился через шелест листьев по всему полю. Его можно было услышать, разве что, мимо пролетающим птицам. Которых, как ни странно, давно уже не было слышно в округе.
Тогда, Терри решил спуститься вниз, но только он увидел высоту, тут же со страхом отпрянул обратно. Он увидел, что дерево стало настолько высоким, что дощечки, приколоченные им, обрывались ещё далеко на высоте. С него открывался вид на город, словно как бы ты стоишь на высокой вершине горы. А поле внизу, такое малюсенькое, что человек показался бы ресничкой на его фоне.
Терри боялся слезать с дерева. И, даже на секунду обрадовался, что у него получилось испугаться. Значит что-то внутри него ещё надеется. Ну, кончено, надеется!
Ему не давала покоя одна запись в альбоме Грэйс: «Не понимаю, что такое мечта. Вот Терри, точно знает, чего хочет. Мама говорит, что мечтать необходимо, или опустятся руки, и у тебя не будет сил их поднять без мечты».
«Мама сказала, ты можешь не знать своей мечты, но идти к ней».
«Я сегодня подняла руки, закрыла глаза и почувствовала ветер. Моя мечта ветер?»
Терри слышал музыку в шелесте листвы, и тихонечко не отрываясь от мысли о мечте, дул в свисток пока не уснул. 
Этой же ночью, сквозь сон, Терри почувствовал, словно, в волосах его что-то шевелится. Наверное, ветер, или ветка какая, но ему снилось, как будто, чья-то рука ласково гладит его. Наутро, он проснулся под звуки птиц. Тех самых птиц, которые поют, как свисток подаренный ему Грэйс.
В густой смольной шевелюре Терри, было свито гнездо. Он постарался его снять, но гнездо было плотно ввито в запутанные волосы. Таких птичек, Терри ещё не видел, они и вправду были необычными для такого климата.
Папа Грэйс занимается птицами, это его хобби. Он изучает их пение.
—Я где-то в книжке видел… —проговорился вслух Терри.
Он вспомнил, что учебник по природоведению лежит у него в школьном рюкзаке. Он принялся листать учебник. «Орь… Орни… Орнитология» —Точно, он орнитолог! –продолжая читать: «Орнитолог—Человек, изучающий птиц». 
Терри немножко ожил, ему в голову пришла очередная идея написать в альбоме про птиц, и дополнить «Вишлист» Грэйс.
Он начал воображать о том, что они отправятся в джунгли, в Бразилию, например, и будут искать вымирающие виды птиц.
Терри наблюдал, как глава семейства, приносит червячков, обнимает и заботится о своей пташке, которая, к тому моменту, уже высиживала четыре яйца на голове у Терри. Ему было очень любопытно, взглянуть на яйца, но он не осмеливался, хоть птички к нему и привыкли. Иногда он с ними игрался, пуская солнечные зайчики по стенам домика.
Моментами, он забывал о Грэйс, но ненадолго. По ночам у него сильно затекала шея, он чувствовал себя привязанным к этому месту, к этим мыслям о гнезде, о Грэйс.
Наконец, он услышал, как вылупилось одно яйцо, за ним второе, третье, послышались крики птенцов. Терри был рад не меньше самих родителей. В ту ночь его глаза слипались, и шея не слушалась. На его лице была уставшая улыбка. И он счастливый, со спокойной совестью засыпал.
Ночью был сильный ветер. Домик на дереве качался, шея Терри, как корабль, плавно ходила из стороны в сторону убаюкивая птичье семейство. 
Ветер резким рывком метнул дерево в сторону, затем угомонился, вдалеке заходил самолет на посадку, фильтрованный пространством шум, убаюкивая рассеивался, теплым эхом, пока вовсе не погружался в тишину.
В этой тишине, Терри проснулся за секунду до треска. Треска откуда-то не оттуда. Он спохватился, птенцы спали в обнимку с мамой. Отца семейства не было, но Терри отчетливо слышал суматошные взмахи крылышек, словно хаотично потрескивали угольки костра. Терри посмотрел вниз, взмахи доносились у подножья дерева. Он аккуратно снял гнездо с головы, бережно уложил его на пол домика, затем, почти сделал шаг в темноту.
Но ноги дрожали, ему не удавалось преодолеть свой страх. Дерево было еще выше, чем в прошлый раз. На глаза попался воздушный шар, который время от времени то сжимался, то разжимался в зависимости от температуры воздуха.
Всё же, с шаром как-то спокойнее. – подумал Терри. Он взял его в руку и смело ступил в темноту. Казалось, он единым махом спрыгнул вниз.
Пока он летел вслепую, не видя земли, в голове у него безответно проносились все сгустки мыслей, которые ранее не давали ему покоя. В падении, он только отчетливо знал, что внизу, там внизу случилось что-то, после чего, его жизнь не будет прежней.
Терри упал, солнце еще не встало, но по светлеющему небу, уже отчетливо был виден улетающий ввысь шарик. Терри открыл глаза, рядом с разбитой скорлупкой, кружил беспокойный отец. Увидев Терри, он сел ему на плечо, и насвистывал в ухо свою песнь о растерянности. Терри отряхнулся, и, затаив дыхание приблизился к птенцу. Который бездыханно лежал среди разбитых в дребезги осколков скорлупы.
Терри заботливо взял его в ладони, затем сказал вслух: «Как пушинка… Если с ним все будет хорошо, то Грэйс вернётся». Терри накрыл птенчика рукой, затем выдохнул между ладоней воздухом, как бы подув на пушинку, и вместе с тем стараясь согреть птенца.
Он посмотрел в сторону домика на дереве. Подняться было невозможно. Терри всё отогревал воздухом маленькое существо в своих руках.
Вдруг он почувствовал, как забилась жилка. Словно линии на его ладонях зашевелились. Он с интересом раскрыл ладони, глаза птенчика были закрыты, но пульсировало его, почти невесомое тельце.
—Я назову тебя Флаффи. —Улыбаясь, тихо сказал Терри, затем добавил. —Значит всё будет хорошо.
Отец, успокоившись, полетел обратно в гнездо, оставив в заботливых руках Терри своего птенца.
Терри увлекся Флаффи. Птенец потихоньку окреп. Они быстро нашли общий язык. Терри учил его летать, он садил его на плечо и бегал по полю, дав почувствовать ветер между крыльев.
Флаффи постепенно начинал всё больше отставлять крылья в стороны. Ему нравилось чувство полета. Терри, тоже, словно был причастен к полёту.
«Я сегодня подняла руки, закрыла глаза и почувствовала ветер. Моя мечта ветер?»
Вспомнил Терри запись в альбоме Грэйс. Он закрыл глаза, поднял руки, но было совсем безветренно. Тогда он разогнался со всех ног и не открывая глаза так бежал, бежал, бежал без страха. Ветер взял его под руки и уже через момент Терри почувствовал, как с его плеча взлетел Фалффи.
Он пролетел прямо над каштаном, покружился над ним, затем вернулся к Терри щебеча ему в лицо, что-то сокровенное и радостное. Терри всё понимал.
Флаффи присел на кисть его руки, блестящими глазами ещё долго смотрел на своего друга. Терри поднес птичку к губам, затем почесал Флаффи за затылком.
—Я понимаю, вам пора лететь. Передай Грэйс, что я жду её.
Он плавно подкинул Флаффи в полёт. А сам еще долго смотрел, как птицы кружились какое-то время вокруг домика на дереве. Затем полетели вверх и скрылись где-то высоко в небе.
Терри пришел домой. Обнаружив письмо от Грэйс.