У бани

Тихо стынет закат над деревней, 
В сизом мареве тонут сады. 
А вот в баньке —  смех, да напевы, 
Да хохочущий плеск воды. 

Парень к ёлке прижался робко,
Сердце бьётся - вот-вот убежит.
Сквозь стекло запотевшее плотно,
Видно, девушка в бане стоит.

Видит — девичьи руки, как ивы, 
Спина гнется, как спелый рогоз. 
Капли-бусы на смуглых изгибах, 
Тонких струй караван мчит с волос. 

— Эй, смотритель! — вдруг голос звоночком. 
Он — как вор, что попался с мешком. 
Весь застыл, побелевший, как тучка, 
Только щеки горят огоньком. 

— Что ж ты Ванька, не видел такого? 
Или баньку впервые нашёл? 
Подойди же поближе к порогу, 
Я тебя угощу кипятком!

Брызги бисером в стёкла стучат,
Пальцы в косах, как в шёлковых нитках.
Он бы рад убежать - да дрожит,
Словно клён на осенних молитвах.

А она, чертовка, глядит,
Сквозь окошка открытую щелку,
Ловко веником с дуба стучит,
Да все песни поет без умолку.

—Что ж дрожишь? Ну и ладно, голубчик!
Только знай - завтра снова приду.
Буду мыться под песни я зорьки,
А ты - прятаться там, в саду..

Парень вспыхнул, как рожь под косою, 
Весь сгорел от стыда и любви. 
А она хохотала так громко, 
Выжимая косы свои.

А потом, когда ночь опустилась, 
И луна заглянула в пруд, 
Он лежал в огороде, молился, 
Чтоб во сне её снова вернуть. 

А она, улыбаясь во тьме, 
Мыла пышные груди в тазу.
Знала — будет он грезить о ней, 
Как о солнце в родимом лесу. 

Так и шло: он робел и краснел, 
Она — смехом рвала тишину... 
Только ветер, что в поле звенел, 
Пел им песню про их весну.