Мама, прости

Опять это утро — глоток ржавой воды,
И в зеркале — кто-то чужой, незнакомый.
Щетина, похмелье, в глазах — не следы,
А целая жизнь, что прошла по наклонной.

Я стою, будто мальчик, разбитый, босой,
Словно дверь в детство застыла в угаре.
И шепчу в пустоту, как в последний свой бой:
«Мам, прости, если можешь... хоть где ты, в небе, в мареве».

Ты ведь помнишь, как я уходил на крик,
Как срывался с порога, как ранил словами?
Ты молчала. Терпела. Текла, как родник,
А я бил по тебе — не руками... словами.

И в ответ ты мне только вздыхала: «Сынок…»
А я будто пытался добить — напоследок.
И теперь это слово — как острый клинок,
Что остался в груди вместо всех моих ответов.

Как же стыдно мне, мама… до боли, до дна.
За всё — за слёзы, за двери, за злобу.
Ты ждала, когда я, как взрослая тьма,
Научусь не кричать, а сказать одно слово.

Слово простое. Нет, не «прости».
Не «спасибо». Не «жаль». Не «давай по-новой».
Ты ждала, чтоб я смог — как умеют святые —
Сказать просто: люблю тебя, мам… И с основой.

Но теперь ты во снах. Лишь там я малец.
Ты мне гладишь лоб, подтыкаешь одеяло.
И я знаю — не будет в этом мире сердец,
Что прощают так, как ты прощала.

Я бы всё отдал, чтобы просто прийти,
Сесть у ног, обнять, промолчать в слезах.
И впервые — не в бреду, не в вине, не в стыде —
Сказать тебе:
"Мамочка, ты у меня одна…"
И чтоб ты была…
хоть во снах.

И если ты слышишь, брат, это — тебе.
Пока не поздно. Пока ты не в яме.
Иди, обними. Скажи без стыда.
Что любишь. Не завтра. А прямо сейчас — маме.

Не дожидайся, как мой герой, пока пустота
Вытрет твои слова, как пыль на стекле.
Сколько слёз он не доплакал — не счесть. Никогда.
Но живым — можно дать им тепло на земле.

Ты не герой, если кричишь и молчишь.
Ты сильный тогда, когда можешь быть мягким.
Успей. Пока дом ещё дышит теплом.
Успей. Пока мама не стала закатом.