Короли бензоколонок или контора дяди Сэма. Глава 2

Глава вторая. Система ниппель.

«Система ниппель в колёсно-шинной структуре гениальна и проста,
она пропускает воздух только в одну сторону.
Выражение «система ниппель» означает, что обратной дороги нет,
или как в народе говорят: «Туда дуй, а оттуда – х-й».
Из научно-фольклорных источников.

Я любил и люблю деньги. Но еще больше я люблю свободу, то есть право
выбора и право принимать самостоятельное решение: что делать и как быть.
А свободу в США, со всеми правами и обязанностями, я мог получить только
через, натурализацию. Так как я не был евреем, не являлся официальным беженцем
по политическим или религиозным мотивам, не квалифицировался как
«личность с выдающимися способностями», не имел в США невесты или жениха,
то моим единственным шансом легализоваться было получение рабочей визы
через трудового гаранта, коим и стала Контора дяди Сэма, в которую меня взяли
по личному решению и распоряжению самого хозяина.
Дядя Сэм, он же Семен, уроженец Киева, приехал в Филадельфию в конце
семидесятых годов прошлого века.
Талантливый инженер,кандидат технических наук, а также ювелир и знаток антиквариата.
Именно золото, бриллианты, антиквариат и, как сопутствующий элемент,
иностранная валюта, вызвали пристальный интерес к нему со стороны органов
социалистической безопасности СССР и стали причиной его иммиграции на берега американской Атлантики.
В противном случае Семену пришлось бы греться на пляжах Белого моря…
Сэм – натура волевая, сильная, целеустремленная, жесткая и рационально расчетливая.
Одно из любимых изречения дяди Сэма:
«Мучают угрызения совести – иди к психотерапевту».
Осмелюсь предположить, что, если бы Сэм сам обратился
к психотерапевту, то, скорее всего, ему бы поставили диагноз
«ригидность», т. е. жесткость, негибкость, консерватизм.
На мой субъективный взгляд Сеня – заложник стереотипов,
идей, не созданных самостоятельно, а взятых из достоверных источников.
Он конкретен, педантичен, его раздражает неопределенность
и безалаберность. И еще, он – жаден к работе, деньгам, друзьям,
женщинам, алкоголю. Он жаден к жизни.
Поработав несколько месяцев простым американским инженером
в местном научно-исследовательском институте, Сеня понял, что не за тем
он приехал в страну великих возможностей, чтобы комфортно прозябать
в статусе заурядного, среднестатистического американца.
Ему нужно было все, сразу и сейчас, и еще ему нужен был простор и размах деятельности.
Простор и размах он удивительным образом разглядел в создании сети
бензозаправок.
А время для бензинового бизнеса было весьма перспективное.
США приходили в себя после нефтяных кризисов 1973-го и 1979-го годов.

Справка.
Нефтяной кризис 1973 года, также известен под названием «нефтяное эмбарго», начался 17 октября 1973 года.В этот день все арабские страны-члены ОПЕК,
а также Египет и Сирия заявили, что они не будут поставлять нефть
в Великобританию, Канаду, Нидерланды, США и Японию, поддержавшим Израиль
в ходе войны Судного Дня  с Сирией и Египтом.
В течение следующего года цена на нефть поднялась с трёх до двенадцати
долларов США за баррель.
В специальном послании Конгрессу по вопросам энергетики от 7 ноября 1973 года президент США Ричард Никсон призвал американцев к экономии и предложил меньше
пользоваться автомобилями, а уж если ездить на них, то, сберегая горючее,
на меньших скоростях.
Авиакомпаниям было предписано сократить число рейсов.
Правительственным учреждениям приказано экономить электроэнергию и сократить автомобильный парк.
Агентство по охране окружающей среды временно отменило ограничения на использование загрязняющего атмосферу угля.
Были сняты лимиты на импорт нефти и необработанных масел.
Часть заправок в середине 70-х годов закрылась, а их помещения использовались впоследствии для других целей, например, как склады или молитвенные дома.
Из-за растущих затрат нефтяные компании стали существенно повышать цены
на бензин и дизельное топливо, а также на авиационный керосин.
Производители природного газа потребовали от федеральной
комиссии по вопросам энергии разрешения на повышение цен на 73%.
За первым нефтяным кризисом в 1979 году последовал второй, когда во время исламской революции в Иране президент США Джимми Картер объявил
о сокращении торговых отношений с этой нефтедобывающей страной
и одновременно прекратил государственное регулирование цен на нефть в США.
Последовала паника на бирже и новое многократное повышение цен на нефть в США
и во всем мире.
ОПЕК и в особенности Саудовская Аравия дополнительно подогревали ажиотаж
на рынке нефти, получая сверхприбыли от её продаж, а ирано-иракская война
привела к существенному сокращению нефтедобычи, что также вызывало панику
среди потребителей.
Как противодействие нефтяному кризису в 1981 году уходящий президент Картер отменил государственное регулирование цен на нефть, а вновь избранный
президент Рейган понизил налоги на инвестиции в нефтедобывающую промышленность,
и в результате добыча нефти в самих США стала расти.
К 1989 году только на месторождении Прадхо-Бэй в штате Аляска добывали
2 миллиона баррелей в день.
Из-за увеличения собственной добычи импорт нефти в США в период
с 1977 по 1983 год снизился с 46,5 % до 28 %.
Ещё больше сократилась зависимость от ближневосточной нефти
вследствие перехода на импорт нефти из Венесуэлы, Мексики, Нигерии, Норвегии
и Канады.
Цены на нефть резко пошли вниз.
От падения цен на нефть в 1980-х годах выиграли США, Япония, Западная Европа. Значительные потери понесли страны ОПЕК.
Но сильнее всех пострадал Советский Союз, где разразился тяжелейший
экономический кризис, приведший в конечном итоге к политическому
коллапсу этой великой страны.»

В бурном и мутном потоке возрождающегося бензинового бизнеса
можно и нужно было ловить свою рыбку удачи и благополучия.
Этим и занялся дядя Сэм.
Для успеха предприятия нужен был начальный капитал.
На него Семену указал не перст, а «локоть Судьбы».
В ту пору Сеня, параллельно с поиском спонсоров, активно и
неустанно играл в теннис, что привело к развитию латерального
эпикондилита, так называемого «теннисного локтя».
В результате повторяющихся микротравм возникли дискомфорт,
жжение и боль в локтевом суставе.
И вот на одной из встрече с потенциальными инвесторами,
при передаче документов о финансовом состоянии компании,
у дяди Сэма заклинило локоть. Пришлось объяснять причину
конфуза. Тогда-то и выяснилось, что один из возможных патронов –
Джей – тоже заядлый теннисист.
Страсть к этому виду спорта моментально вызвала взаимный личный
интерес, a впоследствии определила положительное решение о
предоставлении заёма. Деньги были найдены.
Теперь надо было строить доходный бизнес.
Чтобы бизнес был прибыльным надо не только зарабатывать,
надо экономить на расходах.
Одной из основных статей расхода (затрат) в любом производстве
была и есть рабочая сила. Найти дешевую рабочую силу –
задача архиважная и не менее сложная.
Эту задачу наш дядя Сэм решил просто гениально!
На родине шефа, в Киеве, был организован отдел по трудоустройству.
В местных и республиканских газетах давалось объявление:
«Требуются рабочие на бензозаправочные станции в США.
Предоставляем проживание. Помогаем с получением визы.»
В неуютные 80-е и 90-е такое объявление было приглашением
в мир лучших возможностей. Народ пошел косяком со всех уголков
многострадальной Украины.
Договор составлялся после получения визы в США.
Срок контракта: 6 месяцев.
Условия работы: 7 дней по 12 часов (без выходных).
Оплата: $150 в неделю.
Проживание за счет работодателя.
Перелет за счет работника.
По поводу помощи с получением визы.
Тут надо сделать ностальгическое отступление.
В бытность моего преподавательства в Харьковском университете
существовала система репетиторства с гарантией поступления в вуз.
Преподаватели университета брали старшеклассников,
желающих поступить на факультет иностранных языков и готовили их
к успешной сдаче вступительного экзамена по профильному предмету.
В те времена, чтобы стать студентом иняза, нужно было успешно
сдать вступительные экзамены по иностранному языку, родному языку
и истории.
Корифеи факультета могли обеспечить 100% поступление,
ибо имели связи не только на своем факультете,
но и на смежных – филологическом и историческом.
Основная масса репетиров гарантировала 5 баллов только по
иностранному языку.
Встречались и аферисты, которые к инязу не имели прямого отношения,
однако вселяли в своего ученика и его родителей надежду
на неизбежное поступление, а деньги за сопряженное ходатайство
брали только по факту.
Если их клиент проходил по конкурсу, то сам приносил благодарность,
выраженную в денежных знаках.
Если абитуриент проваливался – с репетитора взятки гладки,
ведь денег он не получал, а обещания давал в устной форме,
короче, чтил Уголовный кодекс.
Тот же принцип действовал и в Киевской конторе по найму.
Договор заключался только после получения кандидатом американской визы.
Никаких моральных и материальных обязательств фирма не несла.
Кандидата готовили к интервью: рекомендовали как себя вести,
что говорить, какие документы иметь при себе.
Оплата услуг производилась при подписании договора.
Кто получал визу – платил в размере своей будущей месячной зарплаты -
$150 и направлялся на работу.
Кто не получал визу, увы, оставался с носом и без претензий.
А счастливые получатели американской туристической визы B-2
(которая, кстати, категорически запрещает какое-либо трудоустройство)
покупали за свои кровные денежки авиабилет и пересекали Атлантику
в надежде на жирные заработки – $600 в месяц!
Да, это были сумасшедшие деньги! Ведь средняя зарплата в Украине
в то время была всего лишь $30 в месяц.
В Америке новобранца встречал «развозящий».
Это мог быть либо сотрудник компании, либо человек со стороны,
который за комиссионные ехал в нью-йоркский аэропорт имени Джона
Фитцджеральда Кеннеди (JFK) и привозил гастарбайтера к месту назначения –
одну из бензоколонок в штате Нью-Джерси.
Заграничный паспорт вновь прибывшего забирался и хранился в сейфе
компании до окончания контракта, являясь гарантией того, что
сотрудник не сбежит с деньгами домой или не переметнется на другое,
более хлебное место работы.
Хотя были случаи, когда люди предпочитали исчезнуть с украденными
деньгами в ущерб своему заграничному паспорту и перспективной
легализации в США.
Сам паспорт никакой ценности не представлял, но в него была вклеена
миграционная карточка – Form I-94, определяющая условия и
сроки пребывания иностранца в США.
В восьмидесятые-девяностые срок действия Form I-94, ограничивался
шестью месяцами, они-то и определяли продолжительность контракта.
Контора блюла миграционный закон!
Даже если вдруг, внезапно, с какого-то перепуга миграционные власти
делали набег и обнаруживали нелегального рабочего на станции,
существовала легенда о вольном путешественнике, бескорыстно подменяющим
своего товарища на пару часов.
Товарищем, как правило, был менеджер станции, обладающий всеми
легальными документа резидента или гражданина США.
Для бойцов бензинового фронта снималась квартира со всеми удобствами.
В таких квартирах проживало от трех до шести человек, в зависимости от производственной мощности бензоколонки.
За коммунальные услугу, а также за спецодежду рабочие не платили.
Тратились они только на питание. На это уходило около $20 в неделю,
ибо продукты закупались в магазинах сети «ALDI» для малоимущих граждан.
Те, кто курил, тратились еще и на сигареты – около $20 в неделю.
Алкоголь был запрещен, да и режим работы – семь дней по двенадцать часов –
не способствовал его употреблению, ибо требовал от бензозаправщиков
всегда быть в хорошей физической форме. К тому же контракт категорически
возбранял дышать на клиентов перегаром, в противном случае налагался штраф
в размере дневного заработка ($22), а при повторном проступке – грозило увольнение.
Арифметика месячного дохода рабочего была проста:
Зарплата: $150 х 4 недели = $600
Питание: $20 х 4 недели = $80
Сигареты: $20 х 4 недели = $80
Чистый доход: $440 в месяц.
Закон штата Нью-Джерси запрещает владельцам заправлять топливом
свои автомобили. Заправка осуществляется только обученными
этому нехитрому ремеслу работниками бензоколонок.
Так вот, если добавить чаевые (tips), которыми местные водители
традиционны одаривали бензокачальщиков за быстрое и умелое
облуживание и за молниеносно и качественно вымытое лобовое стекло,
и которые (чаевые) в среднем составляли $5-6 в день, то окончательная
сумма чистого дохода составляла все те же $600, что соответствовало
номинальной месячной зарплаты.
За шесть месяцев человек мог спокойно заработать $3,600 –
цена однокомнатной квартиры в районе харьковской Салтовки в 1994 году –
и либо вернуться на родину, либо продолжить пребывание в Америке,
нарушив иммиграционный закон и перейдя в нелегальный статус,
и искать работу вне Конторы на свой страх и риск.
Поток «заробитчан» из Украины был настолько стабильным и мощным,
что Конторе не было выгоды и смысла держать рабочих сверх шести
месяцев. Свежие бойцы прибывали на наш бензиновый фронт практически
ежедневно.
Выгода компании от использования приезжей рабочей силы выражалась
в следующих цифрах. В середине 90-х минимальная зарплата в
штатax Пенсильвания и Нью-Джерси составляла $5.
Для круглосуточно работающей аутентичной американской бензоколонки
один человеко-день стоил: 24 х $5 = $120.
Нашей «русско-американской» Конторе человеко-месяц обходился в $150.
Прибыль можете посчитать сами.
Однако, перефразируя Уильяма, нашего дорогого, Шекспира, замечу:
не все так ладно было в датском (Сенином) королевстве.
Несмотря на, казалось бы, вполне достойные вахтовые условия работы
и неплохие для той же Украины или Грузии заработки, люди воровали:
– обманывали клиентов при сдаче;
– не пробивали товар через кассу;
– манипулировали с кредитными карточками, а именно:
обслуживая одного клиента, прокатывали кредитную его карточку
на обеих сторонах бензоколонки, на вторую сторону подгоняли клиента, расплачивающегося наличными, и обслуживали его за счет первого,
присваивая себе плату второго.
Особо отличился гражданин Зузу, который, используя грузинский сленг,
решил «чаличевать», т.е. жульничать с так называемыми «house accounts» –
это когда автомобильный флот уважаемого клиента заправлялся на наших
бензоколонках в кредит. Он бойко регистрировал дату, количество проданных галлонов, цену за галлон, номер машины.
Одну копию квитанции Зузу отдавал водителю, другую оставлял себе.
Составляя отчет в конце дня, он пририсовывал в квитанциях единицу
к каждой двузначной сумме проданного топлива: если было $89,
то становилось $189, если $44, то становилось $144 и т. д.
Высвобождавшиеся реальные наличные деньги шли прямиком в
карман Зузу. За день он таким образом «зарабатывал» до $500.
Но, как говориться, жадность и глупость фраера сгубила.
Через месяц компания-клиент обратила внимание на несоответствие
наших ежемесячных накладных квитанциям, полученным от их водителей.
Разразился скандал. Деньги надо было возвращать и немедленно.
Была проведена молниеносная операция по задержанию и удержанию Зузу.
Мы с Олегом, нашим "смотрящим", примерив на себя образы
Глеба Жеглова и Володи Шарапова и проведя совместный допрос в лучших
традициях «плохой-хороший полицейский», убедили Зузу признаться в содеянном
и вернуть украденные деньги взамен на дальнейшее свободное плавание
в американской жизни.
Мы продержали грузинского разбойника на бензоколонке под арестом до утра,
а когда открылся банк он, под нашим чутким руководством, снял деньги
со своего счета, на который аккуратно депозитировал браконьерский улов,
и все до цента вернул в казну Конторы дяди Сэма.
Контора, в свою очередь, незамедлительно компенсировали ущерб уважаемому
клиенту.
Через минуту после возвращения денег Зузу был уволен.
Спустя 20 лет случайно встретились с ним в русском магазине.
Он стал владельцем процветающего бизнеса, доволен жизнью и благодарен Судьбе
за то, что когда-то его уволили из Конторы. Нет худа без добра.
Несмотря на вышеизложенные издержки производства, бизнес приносил дяде Сэму
ощутимые дивиденды.
За счет дешевой рабочей силы Контора могла позволить себе держать
самые низкие цены в округе, привлекая все больше и больше клиентов.
Продажи бензина росли, с ними рос авторитет компании.
Крупные поставщики углеводородов были
заинтересованы в сотрудничестве с нами.
Так мы получили контракты на продажу бензина под маркой
CITGO, GULF, GETTY, а позже и под брендом мировых мажоров топливной
промышленности: EXXON/MOBILE, TEXACO/SHELL, AMOCO/BP.
В те времена еще существовало понятие «loyalty» – верность и доверие
к определенному бренду. Американцы готовы были платить несколько центов
больше за фирменный галлон от мажоров, ведь те гарантировали качество,
а качество было престижно, это было образом жизни, нормой.
Еще одной нормой была высокая степень доверия к друзьям, соседям,
партнерам по бизнесу, просто незнакомым людям. Степень доверия -
один из основных показателей счастливой и качественной жизни общества.
Американские бензиновые бизнесмены жили счастливо и качественно,
зарабатывая до доллара на каждом проданном галлоне топлива.
Русская иммиграция внесла свои коррективы в устоявшуюся модель,
они первыми ввели в практику:
– продажу нефирменных брендов вместо фирменных, т. е.
на фирменной бензоколонке Amoco или Texaco продавали менее
качественный и, соответственно, более дешевый бензин;
– продажу низкооктановых сортов бензина вместо высокооктановых,
т.е. бензин АИ-87 (регуляр) заливался в танк, предназначенный
для АИ -93 (премиум), и продавался, соответственно, по цене премиум;
– продажу необлагаемого налогом внедорожного дизеля (Off-Road Diesel), предназначенного для фермерской техники в рамках программы
поддержки государством сельского хозяйства США, по цене облагаемого
налогом дорожного дизеля (Highway Diesel).
Кстати, после того как эта афера вскрылась, американские власти решили подкрашивать внедорожный дизель (Off-Road Diesel) в красный цвет;
– продажу бензина из одного штата в другой.
Подробнее о последней схеме.
Цены на бензин в Соединенных Штатах разнятся от штата к штату,
они зависят от:
– размера существующих в том или ином штате налогов на топливо;
– отдаленности потребителя от нефтеперерабатывающих и топливо
распределительных терминалов;
– конкурентной ситуации в конкретном районе;
– операционных расходов на самой бензоколонке.
Пример.
Разница в цене за один галлон бензина в соседствующих штатах Нью Джерси
и Нью-Йорк составляла 27 центов!
При объеме цистерны с топливом в 8,500 галлонов чистая прибыль
за одну ходку составляла $2,295.00.
Надо было лишь «правильно» оформить накладную и дело в шляпе.
Шляпа (и то, что под ней – голова!) была качественной,
«производство» нужных документов на транспортировку хорошо налаженным,
организация доставки топлива безукоризненной, заработки –
очень даже комфортными.
Как упоминалось ранее, счастье, качество и комфортность жизни
оценивается в том числе и по степени доверия в обществе.
В Америке 80-х и 90-х степень доверия была как в том анекдоте:
«Один русский ездил в круиз на пароходе по Атлантике.
Приехал с полным чемоданом денег. Жена спрашивает:
– Где взял?!
– Да был в Англии, зашел в казино. Вижу, сидят мужики и играют в карты.
Я к ним подсел, играем по малой, и тут один говорит:
«У меня очко».
Я ему: «Покажи!»
А он мне говорит:
«У нас здесь все джентльмены, все друг другу на слово верят».
И тут мне такая карта поперла!»
Занималась ли наша Контора всем вышеозначенным, была ли она частью
русской мафии в США?
Вопрос, конечно, риторический…
Посмотрим на это под другим ракурсом.
Был ли дядя Сэм мафиози?
Конечно, нет.
Был ли он знаком с русскими мафиози?
Конечно, да.
Без мафии большой бизнес не построишь ни в Украине, ни в Америке,
ни в любой другой стране мира.
Перелистаем же несколько страниц из истории легендарной и непобедимой,
там есть и о нашем бензиновом бизнесе.

История русской мафии в США
Все началось в 1974 году.
Тогда Конгресс США принял закон, благоприятствующий политическим
беженцам из Советского Союза. Первыми начали уезжать советские евреи,
позже – немцы и армяне. Они оседали в Нью-Йорке, потому что это был
единственный штат, где не надо было платить по $100 за въездную
визу для каждого из родственников.
Облюбовали советские иммигранты южную часть Бруклина, на берегу
Атлантического океана. К началу 80-х их здесь было уже около 50 тысяч,
и этот район стали называть "Маленькая Одесса".
Маленькая Одесса до сих пор остается очень странным и закрытым миром,
где не говорят по-английски и не любят афроамериканцев, которых "русские", почемуто, не считают «настоящими» американцами.
Здесь люди годами сидят на социальном пособии и по старой привычке суют три доллара водопроводчику. Здесь поднимают на тротуаре монетку в один цент и
швыряют сотни долларов на ветер. Так было 20 лет назад.
Так здесь живут и сегодня.
Власти США ничего не знали о людях, сбежавших из СССР.
Лишь позже они поняли, что КГБ негласно экспортирует в Америку уголовников.
Именно из этих людей и возникла банда, наводившая ужас на Маленькую Одессу.
Действовали они так, словно ФБР и полиции не существует в природе.
Не гнушались ничем: вымогательства, подделка денег и документов,
проституция, грабежи, контрабанда наркотиков и оружия, мошенничество,
заказные убийства.
Попытки полиции навести какие-нибудь справки о банде у иммигрантов
успеха не имели, да и сделать это было сложно: по-русски в полицейских
участках тогда не говорили, а сами обитатели Маленькой Одессы никогда
не рвались в свидетели.
Если же на Брайтон-Бич что-нибудь и случалось, детективы чаще всего
натыкались на глухую стену молчания, а первая русская фраза,
которую они выучили: «Ничего не знаю!»
ФБР, привыкшее иметь дело с четко организованной и дисциплинированной
Cosa Nostra, было в шоке. Агенты долго не могли усвоить, что такого понятия,
как «общие интересы семьи», характерного для итальянцев, у русских
не существует.
Решение об убийстве конкурента принимается не главным боссом,
как у итальянцев, а спонтанно, кем угодно.
А чтобы стать главным среди русских, нужно просто быть самым богатым
и злобным.
Самым злобным на Брайтон-Бич в середине 70-х оказался советский вор
в законе Евсей Агрон. О его жестокости ходили легенды.
В 1980 году одна иммигрантка согласилась опознать преступника из банды Агрона.
До того, как дело передали в суд, женщина и ее сын были убиты.
Еще живым им вырезали глаза.
Родился Агрон в Ленинграде в 1932 году, а в США приехал чуть ли
не в первой волне советской иммиграции. Банда его была организована плохо,
но он навсегда войдет в историю преступного мира как первый босс
русской мафии в США. Агрон был весьма колоритной личностью.
Жесткое, словно вырубленное из камня лицо, короткая стрижка и пышные усы
делали его похожим на рабочего с дореволюционной фотографии.
Он так и не смог приспособиться к американской жизни и сохранил все свои
советские привычки. Даже квартира его напоминала тайную обитель
подпольного советского миллионера.
О привязанностях вора знала вся Маленькая Одесса.
Он очень любил русскую баню. Каждую неделю парился.
Это был целый ритуал. С раннего утра у подъезда его ждал огромный
Lincoln. Агрон пересекал Ист-Ривер, сворачивал на Юг, в нижний Манхэттен,
и останавливался перед зданием знаменитых русско-турецких бань,
построенных ещё19-м веке.
В годы «сухого закона» здесь любили отдыхать отцы-основатели Cosa Nostra –
Мейер Лански, Багси Сигель и Лаки Лучиано. Это подогревало честолюбие русского крестного отца. Евсей с важным видом выбирался из автомобиля. Приближенные
уже ждали его в бане. Потом все вместе устраивались в парилке с температурой
в 95 градусов, что примерно соответствует американским представлениям об аде. Особый человек хлестал вора дубовым веником.
Другой привязанностью Агрона была палка, с которой он не расставался никогда.
Американцы называют такие штуки «cattle-prod», они снабжены электрошоком, и американские пастухи обычно подгоняют ими непослушных коров.
«Cattle-prod» была любимой игрушкой Агрона. Он любил подгонять ею людей.
Поговаривают, что Евсея убили из-за этой палки.
Агенты ФБР придерживаются иной точки зрения.
Причины его убийства следует искать в особенностях криминальной обстановки, которая сложилась в Нью-Йорке к середине 80-х.
Доход от уголовных преступлений, которые совершала банда Агрона,
достигал $100 млн в год. Но это было каплей в море по сравнению с
крупнейшей бензиновой аферой, провернутой русскими бандитами в 80-х годах.
И проводилась она людьми Евсея у него за спиной. Именно об этой афере
и вспоминал на последних слушаниях в Сенате по русской мафии один
из активных участников описываемых событий, бывший член криминальной семьи
Коломбо Майкл Франчезе.
Майкл Франчезе родился в Бруклине. Его отец Джон Франчезе по прозвищу Сонни
был вторым боссом семьи Коломбо, одной из пяти нью-йоркских семей Cosa Nostra.
В 1975 году Майкл стал членом семьи на официальной церемонии, с 1980 года
у него в подчинении была своя бригада. Итальянские мафиози называли его лихим парнем, и за ним закрепилось прозвище «мафиозный принц».
В 1985 году его обвинили в рэкете, потом к делу добавилось еще 28 обвинений в различных налоговых преступлениях. В 1986 году по соглашению с Управлением по борьбе с организованной преступностью от 28 обвинений осталось только два.
Мафиозный принц получил 10 лет тюремного заключения и $15 миллионов штрафа.
В 1987 году, будучи уже в федеральной тюрьме в Калифорнии, он решил порвать
свои отношения с семьей Коломбо и начал сотрудничать с властями. Поэтому он и согласился выступить на слушаниях в Сенате о русской мафии.
Вот что он рассказал.
«В 1980 году ко мне пришел за помощью крупный торговец бензином Лоуренс Иорицо.
Он и некоторые типы из русской организованной преступности, действуя независимо друг от друга, обнаружили выгодный способ ободрать правительство: они научились воровать налоги на бензин.
Это была сложная махинация, которая на долгие годы связала сотнями и сотнями миллионов долларов русскую и итальянскую организованную преступность.
В 1982 году вышел новый закон штата Нью-Йорк о взимании налога за торговлю бензином. До него налог считали, основываясь на данных счетчика насоса
заправочной станции. Теперь их решили собирать с оптовых компаний, поставляющих топливо владельцам бензоколонок. Этим моментально воспользовались русские мафиози. Продуманная ими схема была проста и гениальна.
Объемы оптовых продаж нелегального бензина и дизельного топлива были огромны и
позволяли создать цепь подставных оптовых компаний, которые за очень короткий срок по нескольку десятков раз продавали друг другу топливо.
Пока налоговый инспектор наживал себе язву, копаясь в фиктивных накладных,
последняя в цепочке оптовая компания продавала топливо заправочным станциям и исчезала.
Вначале я оказался замешан во всю эту историю случайно -просто решил помочь
Иорицо избавиться от бандитов. Я послал своих людей, которые быстро объяснили рэкетирам, что Иорицо теперь со мной, – и его проблемы были решены.
За это Иорицо сделал меня своим партнером в оптовой торговле бензином.
Потом я начал работать с русскими в налоговой махинации с бензином.
Ко мне пришел Винни, один из моих солдат с предложением от русских о сотрудничестве. У них были проблемы со сбором денег, которые им были должны,
и получением необходимых лицензий. Я встретился с их лидерами – Михаилом Марковицем, Львом Перситсем и Давидом Богатиным. Эти ребята владели компанией в Бруклине по оптовой торговле бензином.
Они рассказали мне о бензиновой махинации и поделились своими проблемами.
Я сказал, что в состоянии их решить. Мы заключили сделку. Русские стали частью моей организации. Я должен был обеспечивать им защиту от других гангстеров и собирать долги. С помощью Лоуренса Иорицо они получили доступ к оптовым лицензиям. Мы договорились делить выручку: 75% – мне, остальное – им.
Сделка была зафиксирована всеми пятью криминальными семьями Нью-Йорка.
Я должен был позаботиться о доле семьи Коломбо.
На протяжении последующих 4,5 лет объединенная русско-иорицевская группировка,
которой я руководил, похитила из налоговых доходов правительства США сотни и сотни
миллионов долларов.
Для меня не было чем-то необычным получать раз в неделю бумажный пакет
с $9 миллионов наличными от русских и Иорицо. Наши доходы составляли от 2 до 30 центов с галлона, а каждый месяц мы продавали от 400 до 500 миллионов галлонов бензина. Я тогда очень близко сошелся с русскими. Стройной криминальной организации у них не было, но это были умные люди с прекрасно развитыми деловыми
инстинктами, которые они, не колеблясь, использовали для получения нелегальных доходов. Опыт жизни в коммунистической России позволял им не обращать внимания
на законы США. Их не пугали американские тюрьмы. Когда им было надо, они, не задумываясь, пускали в ход силу, что называется, играли мускулами.
На соглашение со мной они пошли потому, что это давало им власть и признание.
Это заставляло всех остальных считаться с ними».
Для Cosa Nostra бизнес с русскими стал вторым по прибыльности после торговли наркотиками. Не поднимая мизинца нью-йоркские семьи получали от русской мафии
$400 миллионов в год (это только то, что удалось доказать) и были уверены,
что это и составляет их 75%. На самом деле русские бандиты попросту их надували, воруя из федерального бюджета по меньшей мере $1,5 миллиардов в год.
Cosa Nostra подтолкнула лидеров русской мафии к расширению и монополизации криминального бизнеса. Вскоре русские иммигранты овладели десятками нефтяных терминалов на Западном и Восточном побережье Соединенных Штатов, сделав их базами для бесчисленных цепочек фиктивных оптовых компаний, которые в уголовных делах стали называться «daisy chain» – «цепочка маргариток».
Однако расширение бензинового бизнеса натолкнулось на одну проблему:
об афере прознал Евсей Агрон. Возмущению его не было предела, когда ему сообщили, что за его спиной Марковиц, Перситс и его советник Давид Богатин вместе с итальянцами кладут в карман сотни миллионов долларов.
Агенты ФБР предполагают, что ведущая роль в организации бензиновой махинации принадлежит Давиду Богатину. Есть сведения, что Богатин был агентом советской военной разведки. В годы войны во Вьетнаме он служил офицером в ракетных частях Советской Армии, был направлен во Вьетнам в качестве военного советника, где сбивал американские «Фантомы». По иронии судьбы адвокат Богатина Дэвид Клейтон
в те же годы воевал во Вьетнаме. На противоположной стороне, разумеется.
В 1977 году Богатин нелегально перешел границу одной из восточноевропейских стран и через некоторое время «вынырнул» в Нью-Йорке.
Он начал с того, чем занимались многие русские иммигранты – с такси. Но очень быстро сделал криминальную карьеру и стал одним из советников Евсея Агрона, а потом создал за его спиной огромную бензиновую империю.
Евсей продолжал считать себя боссом и хотел получать свою долю от этой аферы, но деньги были уж слишком большие, и Агрон становился ненужным, он всем мешал.
В конце концов семья Коломбо согласилась с тем, что его нужно убрать.
В 1984 году на Евсея было совершено первое покушение. Пули изувечили ему шею и лицо. Но он выжил. Интересно, что врач, оперируя Агрона, вытащил из его тела несколько кусочков свинца, которые засели в нем еще с советских времен.
Когда полиция пыталась разобраться с нападением на Агрона, он зло ответил русского-ворящему агенту, что сам «позаботится» о киллерах.
Но не успел.
Ранним субботним утром 4 мая 1985 года Евсей Агрон собирался в баню.
Он побрился, плеснул на себя дорогой одеколон и сказал жене,
что вечером они обедают в русском ресторане на Брайтон-Бич.
Евсей захлопнул дверь своей квартиры, за ремонт которой только что выложил
$150 тысяч, и подошел к лифту. В этот момент к его виску приставили пистолет. Убийца выстрелил два раза Евсею в голову.
Логично было бы предположить, что после смерти Агрона его место займет кто-нибудь из «бензиновых королей». Но все они, по странному стечению обстоятельств,
остались не у дел.
В 1985 году, после ареста Майкла Франчезе, они остались без итальянской «крыши».
Марковиц, Перситс и Богатин не долго прoдолжали бензиновый бизнес.
Марковица убили перед его домом в Бруклине. На жизнь Льва Перситса также покушались. Он выжил, но остался инвалидом, навсегда прикованным к своей коляске.
Богатина арестовали вскоре после Франчезе. Но в 1987 году он бежал от американского правосудия в Австрию, где с его финансовой помощью русская и итальянская мафии купили свой банк. Богатин продолжал работать на Cosa Nostra,
но вскоре, почувствовав, что ФБР подбирается слишком близко, аферист сбежал
в Польшу, где создал новый коммерческий банк. В 1992 году ФБР опять село ему на хвост, и в Польше разразился скандал. Богатин был арестован и выдан американцам.
Он стал первым преступником, которого Польша выдала другому государству за
последние 70 лет.»
После убийства Агрона внимание было приковано уже к новым лидерам русской крими-
нальной общины. А она постепенно превращалась в единую стройную организацию, у руля которой в разное время стояли Борисом Найфельд, Марат Балагула, Моня Эльстон, Вячеслав Иваньков (Япончик)…
Но это уже другие истории…
Мы же вернемся к «Королям бензоколонок».