Родник тепла в душе пребудет!

Я был живым.
Я был весёлым.
Я был счастливым каждый день!
Я был любим.
Теперь стал квёлым.
Грызёт тоска, болит мигрень.

Никто помочь
душе не в силах:
в земную жизнь опять зазвать.
Ночь через ночь,
в объятьях милых,
я вынужден во сне страдать.

В явь не хочу --
хочу спать вечно.
Пусть там, зато я там живой!
Там хохочу,
рад бесконечно.
Во сне, но я ведь там с тобой.

Сегодня вдруг
напился с горя,
надрался вусмерть прям во сне.
Взыванье вьюг,
блужданий доля,
прошла вся ночь в кромешной мгле.

Кричал весь сон,
белухой плакал,
хотел метель перереветь...
Оконный звон,
разбившись, тявкал.
Проснулся, как тут сон терпеть?!

Знакомы вам
земные ночи,
где словно Бог оставил вас?
И стыд и срам
кровить так очи,
реветь, как мокрый контрабас.

Я стал сутул.
Не речь, а дребезг.
Жжёт дух вселенская тоска!
Всё — скрежет скул
зубоврачебен,
и давит горло день сурка.

А днём смотрю
как дикий буйвол.
Знак бесконечности в рогах.
Внутри горю.
Лицо насупил,
и тяжесть, двух слонов, в ногах.

Все говорят:
какой красивый,
не пьёт, не курит, морж и йог...
А мне бы взгляд
живой любимой!
Как доживать я изнемог!

Она была
и есть! И будет!
Куда ни гляну там она.
Родник тепла
в душе пребудет!
Горчит лишь: как ты там одна?

Я тоже есть.
Увы не камень:
скучаю, тороплюсь, ропщу.
Пытаюсь петь.
А в ночь устами
твои, извечные, ищу.