Мне эта девушка не знакома...
Но в тоже время совсем близка.
Она не рвётся сбежать из дома,
И почему-то в глазах тоска.
Внутри как-будто ломает рёбра,
От скорбной боли утраты лет.
Но мир вокруг он не злой, а добрый.
Она не видит тот тёплый свет.
Она закрылась на все засовы,
И стены выстроила метра три.
Сама себя загнала в оковы
И тихо плачет: "На вот, смотри!"
Ещё однажды один мальчишка
Ей крикнул в след невзначай слова,
Что она не гожа, что она глупышка.
С тех пор не чувствует что жива.
С тех пор все дни ей слелись в едино.
И где-то там по чуть-чуть саднит.
Она боится большого мира -
Вдруг он проглотит как огромный кит.
Она вновь смотрит в своё окошко,
Но каждый раз только вид один:
Днем птицы с трав собирают крошки,
В ночи мерцанье пустых витрин.
Мне эта девушка не знакома,
Но в тоже время совсем близка.
Она не рвётся сбежать из дома,
И почему-то в глазах тоска.
Она скучает по той девице,
В которой юность лилась ручьём.
Но вдруг рассыпалась на крупицы
Её душа, поросла быльем.
Проросла травой где-то там у клёнов,
Где целовалась во тьме ночной.
Осталась там навсегда влюблённость.
Остался там навсегда покой.
Там кареглазый и чернобровый
Гуляет смелый и чуть хмельной.
А солнце смотрит с небес богровых -
Закатом стелится над землёй.
И свято верит, что он скучает
По той, чьи слезы текут, скорбя.
И если вдруг он её читает,
Пусть знает, что это всё
любя.
Свидетельство о публикации №125072105393