О черных дырах

мы боимся чёрных дыр,
как если бы плоть пространства
вдруг открылась на шве —
и провал обнажил формулу небытия.
там темно —
но не тьма, как отсутствие света,
а та, что не пускает даже фотон.
спектр поглощения — абсолютен,
там не отражаются звёзды,
и потому наше "я"
не может быть найдено.
мы называем это смертью.
но разве может быть смерть
вне жизни, вне восприятия?
может ли пустота быть пустой,
если в ней зреет возможность нового порядка?
чёрная дыра —
это не пасть, это матрица.
не конец, а изгиб причинности.
там, где исчезает было,
начинается то, что вне языка.
мы — тревожные колебания
в потоке пространства-времени,
струны, вибрирующие
на краю событийного горизонта.
нам страшно —
от бесформенного,
от того, что не даёт имени,
от невозможности быть сохранённым.
мы боимся гравитации без дна,
что искривляет само время,
втягивает не только массу,
но саму возможность движения вперёд.
волны, исходящие из коллапса,
сотрясают ткань Вселенной —
но мы слышим их,
лишь когда кто-то исчезает.
но, может, в этом и истина:
что всё, что может быть уничтожено,
не было вечным.
что чёрная дыра —
не разрушение,
а очищение.
ведь в сингулярности —
все законы свёрнуты в точку,
все потенциалы — в тишину,
и только там —
может начаться Большой Взрыв.
снова.
и снова.
и снова.
может, она —
наш единственный путь домой:
в то, что было до начала,
в то, что рождает всё,
но не называет ни одно имя.
и, может,
именно поэтому —
мы дрожим.