Последний аккорд

Последний аккорд дозвучит и исчезнет,
И свечи погаснут, и люди уйдут.
Но был не напрасен мой маленький труд,
Коль кто-то из них заболеет болезнью.
Болезнью заботы о счастье других,
О судьбах земли, о любви — чуткой лани.
Теперь у меня только это желанье —
В сердцах охладевших разжечь очаги.
 
Общение с ближним сегодня обуза.
Мы, встретив знакомого, чаще молчим.
И только, когда у него важный чин,
Тогда распахнём красноречия шлюзы.
Расскажем три шутки, желательно пошлых,
Узнаем, конечно, здоровье жены.
Но раньше-то помнится, что не чины —
Товарищей мы ценили хороших.
 
Есть термин уже "по великому блату".
Он значит "достал незаконным путём".
Мы часто кривою дорожкой идём,
Когда не желаем жить лишь на зарплату.
 
Пусть нравственность станет чуть более гибкой.
С улыбкой глядим, как ворует другой.
Растленье души такой псевдопокой.
Не думать об этом — большая ошибка.
Я чуть старомоден — горжусь тем, что русский.
Ещё больше то, что советский ценю.
Однако, в Союзе советским быть грустно,
Когда нахамят не один раз на дню.
 
Затопчут в метро, обсчитают в буфете,
Заставят униженно ждать у дверей.
Но сделают чище, надёжней, скорей
Всё для иностранца, любого заметьте.
 
Нет менее важного дела, чем труд.
"Бездельник", — я слышу порой с уваженьем.
А кто-то пойдёт даже не униженье,
Чтобы сочкануть лишних тридцать минут.
 
И, мыслью пронзённый, проснусь на заре,-
Когда б не усилья рабочего братства,
То мы бы, наверно, опять были в рабстве,
У тех, кого скинули в том Октябре.
 
Сейчас дозвучит мой последний аккорд,
И все разойдутся по собственным замкам,
Где будут их ждать в лучшем случае самки,
А в худшем Ти-Ви утешающий борт.
Но кто-то проникнется, хоть и не просто.
Используем этот единственный шанс.
Пускай наши души войдут в резонанс,
И прочь с них слетит очерствленья короста.
 
28.06.84-11.02.1987