Признание

Здравствуй. И уже совсем не важно, кто смотрится в твои зрачки, если я тону в них первой.

Я держу ладонями твои плечи так, словно ты — скользкий сон, который грозит выскользнуть сквозь пальцы до рассвета. Ладони горят — не от стыда, не от страха, а от того, что внутри разгорается костёр, и искры его трогают кончики пальцев, кожу, твои волосы. Мне хочется вплавить тебя в себя, растворить в собственном теле, чтобы ни один вдох не проходил без твоего имени.

Ты стоишь так близко, что я слышу, как сердце твоё бьёт в унисон с моим. И эта невозможная близость ранит, как стекло, вогнанное под рёбра. Я касаюсь твоих рук и всё думаю: если влюблённость — это шрам, пусть он останется со мной навсегда.

Я впервые учусь любить так. Тебя. И в этом столько ужаса и свободы, что хочется кричать. Но голос срывается в шёпот: «Дай мне остаться с тобой». А губы всё равно хотят одного — коснуться твоих.

Ты улыбаешься, и весь мир становится невыносимо зыбким, как красное вино, которое дрожит в бокале перед тем, как разлететься осколками. Пусть режет, пусть кровоточит — я принимаю эту боль как посвящение.

— Любовь моя, тебе слишком идёт красный, — повторяю я шепотом, уже не зная, говорю ли это тебе или самой себе.

И даже если завтра всё это обернётся пеплом, я не пожалею. Потому что впервые в жизни я не боюсь — я люблю.
Я хочу запомнить этот миг — как запах горячего асфальта после дождя, как трепет последних звёзд на рассвете. Ты — моя запретная песня, что звучит громче всех страхов и сомнений.

Вдыхая тебя, я чувствую, как дрожь пробегает по коже, как ночь становится плотнее и гуще, словно она сама хочет сохранить эту тайну. Мысли путались в петлях и узлах, но теперь они растворяются в твоём взгляде, как утренний туман под лучами солнца.

Я не знаю, куда приведёт эта дорога, но готова идти по ней, даже если она вымощена осколками. Пусть каждое касание станет шрамом — отпечатком того, что мы были здесь, что я боялась и ждала и что я любила так сильно, что сердце рвалось на части, не находя покоя.

Эти шрамы — не раны, а карта моих шагов к тебе, каждая линия — история, выжженная на коже, чтобы я никогда не забыла, как это — быть живой, быть настоящей.

Я храню их как тайное сокровище, как доказательство того, что впервые позволила себе довериться без остатка, впервые отпустила страх и дала любви прорваться сквозь щели сомнений и боли.

И даже если время сотрёт их, я буду помнить — я любила, и это было по-настоящему.

Ты — мой огонь и мой лёд, моё утро и моя ночь. И если любовь — это безумие, то пусть оно будет моим вечным домом, где я найду себя и потеряюсь снова, чтобы заново учиться дышать.

Я люблю тебя. И этого слова хватает, чтобы согреть меня в любую бурю.