Чужая боль
он был не ранен, не убит,
не бился он в предсмертный час
и всё смотрел с тоской на нас.
За ним ещё... второй... седьмой —
и берег стал уж не пустой.
Они лежали, чуть дыша,
и вздрогнула у нас душа.
Какой протест! Не по себе...
Мы стали гнать их всех к воде,
но тщетно — разве не понять? —
киты пришли к нам умирать.
Не сказка эта — это быль,
ответом к ней — степной ковыль.
Мы, как ковыль в степи глухой,
не можем знать чужую боль.
Свидетельство о публикации №125072006535
