Зимний июль

Канберра, июль 1988. Международная математическая олимпиада становится местом невозможной встречи: подростки из социалистического Вьетнама и их ровесники-эмигранты, которых дома называют "беженцами". Между ними — океан, война и десять лет молчания. Впереди — один день, чтобы попробовать запретную колу, сбежать из-под надзора и пообещать встретиться дома.
История рассказана 37 лет спустя. Бумеранг так и не вернулся.


Ты — из зимы июльской,
я — из июльского лета.
В Канберре холодной, колкой
столкнулись наши планеты.

Восемьдесят восьмой проплывает,
олимпиада, задачи, мечты.
Мы — пятые в мире! — не важно.
Важно — рядом есть ты.

Смеёшься: мой английский хромает,
путаю "was" и "will be".
Ты по-вьетнамски вспоминаешь
слова из детства — не все.

Дома шептали: "Будь осторожен,
беженцы — люди чужие".
Но ты принесла манго в корзинке:
"Сбежим? Покажу вам стихию!"

Дьем — как ветер муссонный,
Лоан — как утренний чай.
"Не бойтесь!" — и мы за вами,
в автобус — прощай и встречай!

Сердце стучит барабаном: бум-бум!
Вдруг поймают? Накажут? Домой?
Но Дьем заливается смехом,
и страх растворяется — в ноль.

Твой дом — как другая вселенная:
ковры расцвели на полу,
холодильник гудит, как ракета,
телевизор рисует мечту.

Первая кола — пшик! — открываю,
глоток — и сладкий дурман.
Икаю, смеюсь, задыхаюсь —
семнадцать лет, океан!

Сыр на вкус — горько-странный,
выскочил в сад — тьфу-тьфу-тьфу!
Вы хохочете: "Какой забавный!"
Том гоняет Джерри — ловлю!

Красные щётки-бутоны,
как праздничный Тет в холода.
"Есть девушка дома?" — Лоан спросила.
Горят мои уши — беда!

Молчу, языки потерялись —
вьетнамский с английским в узел.
(Какая девушка? Мы же с задачами
целыми днями возимся!)

Бумеранг полетел над садом:
"Встретимся? Во Вьетнаме? Когда-то?"
"Конечно! Да! Yes! Обязательно!"
Верили мы, как в математику.

Тридцать семь лет он кружится,
мой бумеранг над водой.
Между Сайгоном и Канберрой
ищет дорогу домой.

Между двумя июлями,
между зимой и летом,
между детьми, что были мы,
и теми, кем стали где-то.

Дьем, Лоан — ваши имена,
как мантра, как песня, как эхо.
Помните мальчика-чудака,
что от колы икал до смеха?

Что от сыра бежал в кусты,
что краснел от простых вопросов,
что верил: мосты через пропасти
строятся просто, без спроса?

Привет из Ханоя июльского,
где манго цветут и зреют,
где ваши улыбки до сих пор
сердце моё греют.

Где тот бумеранг всё кружит —
между "прощай" и "привет",
храня обещание встречи,
которой не будет.
И всё-таки — есть.