Гордый путь

Уже стоят прилежно стулья
       вдоль стен, под лаком спит паркет.
Тускнеет бронзой люстры тулья.
       Рояль, как шелковый конверт,
С давно прочитанным признаньем,
       под вскрытым клапаном зыстыл.
Лишь ветер в озорном метанье
       распространяет шелест крыл.
Но вдруг шаги. На табурете
       примялась кожа, легкий скрип.
Кудрей порядок вспенил ветер…
       Звук затаился, чуть охрип…
Вскачь буйно грянулись аккорды,
       а ветер густо застонал,
Низринулись на землю горы.
       На берег море гонит вал.
Лавине звуков тесно в зале,
       и ноты выплеснулись в сад.
На злато листьев, что опали,
       льют окна струй живых каскад.
В нем сердце бьется жаром лавы,
       в нем льдисты отблески ума.
Не ради быстротечной славы
       трепещет нервная струна.
И в клавишах вскрывают  руки
       их пламень, таинство и суть.
Так прорицает в тяжкой муке
       сын человечий гордый путь.