Религия поэзии и поэзия веры. 13. Искусственный ин

  Хотелось бы разделить с собратьями по перу их неуёмную радость  по поводу итогов внеочередного съезда Союза писателей России, но сделать это не позволяют несколько очевидных наблюдений  и несколько неочевидных соображений.
  Для подпитки моего просвещённого пессимизма хватило бы одного факта избрания Мединского главой всех писательских союзов, группировок и разномастных ватажек, до того не охваченных нежными щупальцами официальных лиц. Но грусть моя вынуждена простираться дальше всех воображаемых пределов.
  Союз писателей России, наконец-то, после многолетней стагнации закончил свой светлый путь по просторам страны, чего(и это вполне объяснимо) не видят в упор рядовые члены этой организации.
  Было бы странно требовать от простых тружеников  пера и бумаги острой прозорливости там, где и не совсем рядовые товарищи не видят дальше своих вечно протянутых рук. 
  Вопреки собственному уставу, Союз  безропотно принял в свои и без того многочисленные ряды неизвестное количество деятелей, имеющих иногда не только самое отдалённое отношение к писательству, но и откровенное пренебрежение к тем, кто отчётливо соприкасается со словом.
  Союз писателей по сути выродился в партию, поднаторевшую в декларациях, этакий образчик ЛДПР, готовую паразитировать на проникновенных лозунгах, милых сердцу каждого неравнодушного гражданина, где рядовые участники этого общественного движения не имеют никакой административной силы, могущей влиять на повестку.
   Жириновский сумел монетизировать свою болтовню, сосредоточенно держась в кильватере власти, играя на чувствах не совсем адекватных избирателей. По этому пути желает пойти  и Союз писателей. Вернее, его верхушка, большая часть которой к литературе или равнодушна, или враждебна, или ей вовсе неугодна.
  Когда общество или организация получает новое направление, принимает над собой новых вожаков, то неизбежно в глубине этих обществ и организаций возникают ожидания  совокупной пользы и справедливой   целесообразности от новоявленных лидеров.
  Странно, если нет никаких сведений о предыдущей деятельности сегодняшних руководителей, но гораздо хуже, когда эта деятельность широко известна и всей своей биографией рушит всякие надежды на всеобщее благоденствие ко всеобщему согласию.
   Можно повсеместно наблюдать в сегодняшнем дне развесистую вдохновенную беллетристику, выстроенную, мало того,   на  сомнительных  толкованиях исторических процессов, так ещё и сами эти процессы - плоды фантазийного видения мира.
    Господа литераторы не менее обычных смертных подвержены влияниям, внушениям  и прочим психоделическим манипуляциям. Хотя, казалось бы, должно быть с точностью наоборот: взаимодействие со словом очищает взор и разум, и никакие мракобесы априори не должны находить в себе досточно умения и сил, чтобы выколоть  писателю  третий глаз или просто его замылить.
 Дружеские отношения со словом не делают клиента пророком, провидцем или желчным чревовещателем - это удел совсем уже безсовестных и недалёких. Ясный взор, уравновешенный ум и справедливая совесть -  это и есть писатель, во всех своих других качествах часто ведущий безобразный образ жизни.
  Писатель производит воздух для желающих дышать, часто сам страдая от удушья.
Плохие, неумелые писатели, просто прохиндеи и графоманы становятся бойцами культурологического фронта, особо не вникая в его трескучую этимологию.
 Многих лишают душевного спокойствия лавры незабвенного академика Лихачёва, сумевшего воодушевлённо протунеядничать всю жизнь - и  получившего за это многие награды.
Я касался в своих статьях исторической науки, стараниями многих, посвятивших ей свои годы и труды, превратившейся в этакий безконечный авантюрный роман, корнями уходящий в палеолит.
  Если возникнет желание полистать  труды академиков Рыбакова и того же Лихачёва, то совершенно необходимо отринуть здравый смысл и логику - и лишь после этого можно пускаться вплавь по океану околонаучного бреда.
 Не согласных со мною отправляю к двухтомнику "История культуры древней Руси", этому коллективному детищу группы раномастных учёных, нарисовавших великолепные картины собственного недомыслия и русофобии. Подозреваю, что с их лёгких рук пошли гулять по умам борона-суковатка и смык, эти монстры научных изысканий как вершины творческого подхода к делу, о котором не было у авторов никакого понятия.
 Но больше интересны лично для меня глубины русского языка и родной речи, поглотившие безо всякой надежды на всплытие пресловутого Дмитрия Лихачёва.
В том же коллективном сборнике Лихачёв наглядно продемострировал, как можно практически без фактического материала, на пустом месте выстраивать теоретические здания выводов, тут же нахально придавая им солидности одними лишь предположениями.
Обращаясь  к делам сегодняшним, творческая натура не произвольно, а вполне себе целенаправленно, выуживает из прошлого события, само течение которых предопределило нынешние, к тому же получившие временной разгон в центрифуге человеческого сознания.
 К примеру, досужий ботаник Михаил Максимович придумал термин "Киевская Русь" и за  два века это выражение так укоренилось в научных сферах, что является этаким постулатом, не терпящим малейшей тени сомнения, могущей пасть на его безукоризненный лик.
  Учёные всегда ссылаются на труды других учёных, защищают диссертации и пишут монографии, которые впоследствии сами становятся литературой, и  обращение к такого рода литературе априори подразумевается как общение с чем-то обязательным, дающим право на членство в клубах различных наук.
  Там, где недостаточно фактического материала для поддержания собственных идей (если они есть, конечно), приходится ссылаться на собственные печатный труд, ранее выложенный на суд заинтересованных лиц.
  Не надо считать, будто меня увело в сторону от обозначенной в самом начале темы. Деятельность Д.Лихачёва очень тесно связана с сегодняшними проблемами Союза писателей, если не сказать больше - во многом эта деятельность и определила характер и нравы так называемой культурной части нашего общества.
Сотни диссертаций завщищены на"наследии" незабвенного академика, сотни кандидатов и докторов пережёвывают сто раз пережёванную жвачку, сто раз отрыгнутую в общее корыто культурологии.
 Лесли Уайт придумал этот термин, видимо, для пущей убедительности своих антропологических опытов, ибо просто слово  "жизнь" уже не могло выражать всех нюансов процессуальных движений в мыслительном поле различных народов.
  Доморощенные труженики невидимого фронта на российской стороне с удовольствием подхватили этот термин, наполнив его новым содержанием и расширив безгранично, чтобы вместились в него все желающие безбедно пожить за  государственный счёт, брезгливо отбросив антропологическую часть этой науки.
  Стоит почитать одни только названия диссертаций, рефератов и монографий, посвящённых этой новоиспечённой дисциплине в стаде социальных наук, чтобы навсегда разочароваться в людях, пытающихся олицетворить культурный слой российского чернозёма.
 Показательна выдержка из диссертации некой учёной дамы:
  "Мы выяснили, что идеологическая цензура советского государства не смогла предотвратить «нарождения новой интеллигенции» в стране, духовным представителем которой стал Д. С. Лихачев. Личность ученого сформировалась в контексте высших проявлений российской культуры, научного мышления и поиска. Полученное классическое образование, общественно-политические взгляды и сфера научных интересов позволили сделать Д. С. Лихачеву значительный вклад в развитие отечественной культуры. Ученый зарекомендовал себя как безупречно честный, совестливый, интеллигентный человек, обладающий незапятнанным научным и нравственным авторитетом. Поэтому его воззвания в защиту тех или иных культурных ценностей, равно как и протест против той или иной формы варварства, воспринимались огромным большинством современников как воплощение исторической справедливости".
  Не станем допытываться, какой значительный вклад внёс Лихачёв в развитие культуры, ибо получим ещё большую порцию безсознательного бреда, подперченного некоторыми умными словами. 
  Много лет пытаются культурологи задурить обывателя контекстами научного мышления, по сути, вытягивая безконечную пустышку "огромного наследия" академика, так как  имеют с этого немалый профит и взаимное уважение в своём узком кругу.
  Есениноведы, достоевсковеды и прочие дармоеды находятся в лучшем положении, потому что отталкиваются от материала, который можно почитать и пощупать, почувствовать. Объясняя несмышлёнышам, что хотел сказать какой-нибудь Гоголь в своих "Мёртвых душах", данные персонажи могут тасовать героев и их поступки в угоду собственному извращённому видению и под любым соусом проталкивать в пищевод зазевавшегося едока.
 Что могут предложить лихачёвцы? Только эфемерный вклад в культуру, только совесть российского интеллигента, выставленную так, что будь она на самом деле там, где её обозначают - это считалось бы безоговорочным подтверждением того самого эфемерного вклада.
 Чем конкретно отметился на культуре Лихачёв - неизвестно никому.
Нельзя же "Слово о...", много раз найденное и столько же раз потерянное, переписанное и переделанное, считать таким непререкаемым артефактом, что язык не повернётся обвинить некоторых деятелей в фальсификации.
 Что сделал академик для сбережения русского языка - также неведомо.На что хватило ума и сил, так это на декларирование библейских заповедей с некоторыми собственными расширениями в силу собственного осмысления.
  Естественно, здоровая часть писательского союза не представляет нужным протыкать пузыри интеллигентской значимости таких культурологов, ибо считает это ниже своего достоинства; В недрах культуры, таким ообразом, благоухают удушливо цветы разных расцветок,коих пруд пруди на всех срезах общественной жизни.
  Не удивлюсь, если в недрах культурологии пылится диссертация по интригующей теме " Влияние фольклора народов Крайнего севера на ассоциативное язычество в широком  лингвистическом контексте современных представителей малых народов  на примере
певца ртом Кола Бельды через призму произведения "Увезу тебя я в тундру".
   Каких положительных сдвигов во мраке субъективизма можно ожидать от съезда писателей? Орда откровенных русофобов, шайки графоманов самого ужасающего свойства, обычные приспособленцы, да и просто не имеющие отношения к письменной литературе, к сочинительству и жизнеописанию, люди внезапно оказались втянуты во внутрь живого организма, около которого они тоскливо тёрлись до этого, вожделея и ненавидя его.
  Безспорно, что слишком самонадеянно для самого СП России было бы характеризовать себя  светочем творческой мысли и кузницей шедевральных творений, но при всём протекционизме, кумовстве и обычном непрофессионализме его, зачастую  важнейших, структур оставались какие-то идеалы , перешагнуть через которые стоило некоторых моральных и этических усилий.
 Престиж члена СП России разрушился в одночасье, словно гнилой зуб в десне культорологии.
 Впрочем, это должно было случиться, неотвратимость так и витала над пажитями литературы.
 А могло ли быть по другому, если одной рукой утирать свои слёзы по жертвам блокады, а другой прибивать памятную доску Манергейму, прямому соучастнику геноцида советских людей?
 Примеров слишком много, чтобы их перечислять.
Академик Лихаёв мог  и не кормиться с ладони Сороса,  - и без того действия его имели наклонности разрущающие.
  Идеал культурологии слишком сомнителен и шаток, чтобы служить опорой и примером во всех областях её. А сама литература вырождается в соревнование борзописцев, млеющих от своей способности хоть как-то состыковывать слова в безконечные цепочки безсмысленных предложений.
  Ранее написанноые мои статьи отчётливо всё это предсказывали.
  В начале этих заметок я намеренно подчеркнул неспособность  многих членов СП России видеть дальше предлагаемой им картины и оценивать перспективы возникновения последующих событий. При пресловутом ковиде вместо спокойного торжества логической мысли над насаждаемым безумием  инженеры человеческих душ  яростно ратовали за всеобщую вакцинацию, тиражируя откровенное враньё во все культурологические уголки.
Полагаю, сегодняшние чаяния  на денежный дождь, долженствующий   хлестнуть по областным филиалам Союза писателей, так и останется в сладких грёзах наивных писателей.
Возможно, кому-то и достанется пара сладких капель,но для этого  должно сойтись в одно целое слишком много причин и связей.От банального родства до такого же банального воровства.
   Оказывается, огромные деньги выделялись все эти годы на разные литературные проекты, на  сборища любых писателей, на собрания самых ненавистников России и его народа - на всё, кроме  Союза писателей России.
  Странные проекты и прожекты щедро финансировались, будь это  финансирование даже  личностей одиозных и  сознательно наносящих  ущерб провозглашаемой государственной идеологии.
 Ужаснулись, перекрыли потоки купюр да и зачислили всех чохом в резиновый СП России. Похоже, что просто сменилась дислокация кормушки. Под эгидой славного писательского союза можно уже безбоязненно  раздавать те же деньги тем же людям, не слишком афишируя имена и  наклонности членов.
 Не нужно быть пророком, как сказано выше, нужно быть здравомыслящим, даже если ты не писатель. А, если писатель - то одного здравомыслия может не хватить, понадобится толика таланта для зарисовки даже  небольшого по человеческим  меркам негодования.
 Для власть имущего настоящий писатель является стабильной угрозой в своём стремлении докопаться до движущих сил процессов, влияющих на благополучие и благосостояние каждого гражданина. В этом он сродни следователю, с той разницей, что имеет аудиторию гораздо более широкую, а выводы обязательно рисует громадные.
 Попробуйте задуматься, отчего нагоняют вполне осмысленную истерию по поводу наступления на человеческие джунгли бездушных роботов искуственного интеллекта.
 Эта кампания мало чем отличается от ковидного оболванивания.
 Само понятие "искусственный интеллект"  - чудовищный бред, внедряемый в живую ткань людского бытия. Интеллект не может быть искусственным, об этом стоит знать каждому, кто так или иначе  употребляет это выражение.
  Вычислительные машины были практически давно, от механических они эволюционировали к электронным, увеличивая скорости расчёта и передачи данных.
Всё, что могут машины - систематизировать и выдавать версии. Из тумана вдохновения выловить волшебную строку и запечатлеть её на бумаге можно только, если есть такое понятие как вдохновение - данность в сущности человека. И ни в какой другой сущности  такой данности нет. Потому все страшные прогнозы о будущей роли пресловутого ИИ в нашей жизни имеют целью завуалироать настоящее мурло сатанинского правопорядка на Земле, будь то цифровой рубль или куар-код, за которыми всегда будет стоять нелюдь,  вполне себе похожая на человека.
  Называть операционные системы интеллектом, хоть искусственным, хоть электронным, непозволительно для литератора, желающего трепетно относиться к значениям слов.
Скажу по собственному опыту,-  и по результатам моих изысканий есть несомненные доказательства моей правоты, - СЛОВО однозначно является единственным неискуственным созданием Вселенной. Бог, поместив нас в искусственный мир, дал возможность людям генерировать музыку и картины, дома и сады, но сгенерировать русский язык невозможно.
 Сегодняшнее увлечение генерацией текстов не продвинется дальше доморощенных графоманов. Впрочем, великое множество так называемых писателей только этим и занимаются - генерацией. Результаты можно наблюдать.
 Семь нот, перемешиваясь и разбавляясь полутонами, диезами, темпами и интервалами, создают интересные мелодии и неудобоваримые симфонии.  А у одного только "Гамлета" десятки переводов - и  не факт, что они правильные.
  Божественный интеллект, данный человеку, заменить цифрой нельзя, даже если назовёшь всё это ИИ.
 Необходимо зайти с другой стороны, образумить пылкое воображение - тогда наконец-то дойдёт, что язык дан не для обличения всяческих сатрапов  и человеконенавистников, а для связи живого с неживым, воды с камнем, электричества с током.
А "искусственный интеллект"- лихая версия интеллектуального безобразия. Само слово "искусство" уже говорит само за себя.
Только вот Слово к искусству не имеет ни малейшего отношения.