Поэзия - лестница

 
  По лестнице
  успеха
  нельзя
  забраться
  с руками
  в карманах.
  Арнольд
  Шварценеггер
  (род. в 1947) —
  американский
  культурист

"Единственный способ взобраться на вершину лестницы – преодолевать ступеньку за ступенькой, по одной за раз.
И в процессе этого подъема Вы внезапно обнаружите у себя все необходимые качества, навыки и умения, нужные для достижения успеха, которыми Вы, вроде бы, никогда не обладали."
Маргарет Тэтчер

Поэзия – лестница!*/

Лестница Якоба?
Это Ла Скала?
С полотна Шагала?

P.S."Наша дорога нелегка,
и, строя лестницу
На небо по спирали ДНК, и на века.
Но основное из поля зрения  упущено -
Дорога разрушается под ногами идущего".




_________
*/ Со времён Иоанна Лествичника, популярного аскетского авторитета, лестница как синоним нелёгкого пути к совершенству прочно вошла в поэтический обиход авторов. "Лед Зеппелин"
(а в данном случае персонально Роберт Плант) просто поставил ещё одну подпись под давней традицией -
и не более.
Но и не менее
(в особенности, если вспомнить абристой закорючки, что воспроизведена на обложке четвертого альбома коллектива, возникшего из пепла якобы каких-то птичек).
Руническая виньетка повлекла за собой и тривиальный интерпретационный ход: возводить текст "Лестницы в небо"
к кельтской мифологии, а также к литературной традиции
(Э. Спенсер, Р. Грейвз), которая той мифологией подпитывалась. Заметно больше вдумчивости при подходе к "Лестнице" проявили калифорнийские баптисты, прокрутившие пластинку задом наперед и услышавшие, что песня посвящена какому-то "дорогому Сатане". Вдохновленный их примером, известный Жан-Поль Ренимбаль, создатель монументальной брошюры под названием "Я хочу твою душу ("Рок-н-ролл - насилие над сознанием подсознательными сообщениями)", сосредоточившись на третьей строфе "Лестницы", только из нее одной извлёк следующее, с его точки зрения, кощунственное послание:
"Мне надлежит жить для Сатаны. Мой милый Сатана, никто другой не предложил мне путь, по которому я иду, кроме тебя.
Есть еще время сменить тот путь, по которому вы идете" (указ. соч., с. 13 /!/). На самом деле и кельтская, и сатанинская интерпретации страшно далеки от истины. Той истины, критерием которой является, самоестественно, народ, и не любой
и всякий, а единственно народ русский, что блестяще выявлено в ряде современных изданий (аналогичные издания других народов, понятно, не в счёт).
И самое верное доказательство высказанного
тезиса - обстоятельства, при которых сложилась песня.

Как вспоминает сам автор текста, Роберт Плант (plant - растение), сидя раз с Джимми Пейджем (page - страница, тоже продукт растительного мира) у камелька (субститут Ярилы), он просто держал в руках карандаш и бумагу, как вдруг рука его, помимо сознания, стала автоматически выводить на бумаге буквы. Иными словами, перед нами эффект, который могла навеять только блазня - низовой персонаж русской демонологии.
В пользу его несомненно русского происхождения говорит и тот факт, что западные церкви ополчились на "Лестницу",
а восточная, православная - нет. Сугубо русскоцентричный анализ самого текста песни, который многие считают туманным и чуть ли не сюрреалистическим, вносит в этот вопрос окончательную ясность.

Во-первых, женщина, с которой начинается повествование. Только русская женщина может поверить в то, что золото - всё, что блестит.
Наряду с многочисленными фольклорными параллелями (включая редкий вариант сказки о бабе, курочке-рябе и золотом яичке) здесь следует также упомянуть золото куполов православных храмов, среди прихожан которых женщины, как известно, составляют подавляющее большинство.
Что касается поговорки "Не всё золото, что блестит", то она - явное порождение мужского шовинизма, да и пришла к тому же с фаустианского Запада (где так называемые "алхимики' - исключительно, между прочим, особи мужского пола - вовсю подделывали золото).
Покупка этой женщиной лестницы, ведущей
на небеса, - ещё одно, чуть ли теперь не избыточное подтверждение её русского происхождения.
Ибо только русская женщина (вспомним "коня на скаку"!) способна совершать немотивированные голой прагматикой и расчётливым практицизмом действия. И только ей известны те слова, с помощью которых можно совершить приобретение в закрытом магазине. Стена, испещренная знаками, на которую женщина, олицетворяющая Россию, наталкивается в небесах, - это мужчина в татуированных надписях, обычно двусмысленных (sometimes words have two meanings). Мужчина, в свою очередь, олицетворяет Запад. Отсюда и желание простодушной женщины-России удостовериться в правильном понимании ею того, что несет ей коварный Запад (she wants to be sure).

Птица, что поёт в это время
у ручья, - конечно, Алконост, а не Сирин, поскольку Алконост непременно держит цветок, которых у ручьев срывай - не хочу,
в то время как присущий Сирину нимб сорвать никому ещё не удавалось.

Последующая заявка на чувство, которое охватывает некое "Я", когда оно смотрит на Запад, однозначно отсылает к славянофильской традиции. Возмущение, захватывающее дух от такого взгляда, в комментариях не нуждается. Как не нуждается в комментариях и дым, видимый этим "Я" сквозь деревья. Это превосходно известный обонянию "дым отечества", которому деревья служат преградой для распространения (типичное фольклорное препятствие-испытание).
Так вводится тема разлуки с родиной.

Достигающая апогея в голосах тех, кто бессильно уставились на эту картину, то есть русских эмигрантов.

Кикимора (или мара) нашептывает (and it"s whis-pered) о дудочнике (