Монстрология

 На протяжении всей своей истории человечество обнаруживало и порождало чудовищ, список которых регулярно пополнялся, а облик и смысл менялись. Аномальная телесность, служившая до недавнего времени главной характеристикой чудовищ, была описана еще в древних мифологиях. В средневековых бестиариях указывалось предназначение различных тварей в связи с общим замыслом Творца; Августин утверждал, что чудовища — неотъемлемая часть тварного мира, созданная не случайно. Авторы демонологических трактатов хотя и относили чудовищ к ненормальным явлениям природы, все же отказывались считать их порождением ада, утверждали невозможность «телесного» смешения человеческого и дьявольского. Новый этап в развитии этой «монстрологии» начался в эпоху Великих географических открытий[1. В знаменитом трактате Амбруаза Паре «Чудовища и чудеса» (1573) не только перечисляются диковинные твари и уроды, но и подробно рассматриваются причины их появления. В ХХ в. монстрами как объектом научного рассмотрения занимались преимущественно антропологи, специалисты по античности, медиевисты, а также фантастоведы. Но как отдельная область гуманитарного знания «теория монстров» институализировалась лишь после выхода сборника «Теория монстров: прочтение культуры» (1996) под редакцией Джефри Коэна[2]. С этого момента наука о монстрах стала все чаще исходить из идеи, что чудовищное есть отражение человеческого. Так монстр за последние десятилетия превратился в удобный материал для исследований социального.

Весьма урожайным в области монстрологии был 2012 г., когда сразу два американских издательства выпустили сборники, в совокупности дающие представление как о классических работах по монстрологии, так и о современных подходах к чудовищному. Редакторы первой из вошедших в наш обзор книг — составленной несколько хаотично, но важной хрестоматии «Рассуждая о монстрах: тератологическая антология» — Каролайн Пикарт, имеющая научные степени по гуманитарным наукам и юриспруденции, и Джон Браунинг, видный специалист по литературной и кинематографической вампирологии — утверждают: «Дискурсы монструозности служат единой мировой валютой. <…> Воспринимаемые глобально, тератологии не стеснены национальными границами, равно как и не ограничены некими универсальными концепциями. В этом сила монстра — в его стремлении избежать ограничений, а также в том постоянстве, с которым социумы приспосабливают его к новой реальности и гибридизируют связанную с ним риторику» (с. 3).


 Понятие «тератология»
 Изначально этот термин обозначал область медицины, изучающей разнообразные уродства, т.е. употреблялся в узком смысле, теперь же он, по сути, стал синонимом термина «монстрология».

Вышедший в том же, 2012 г. «Эшгейтский научный путеводитель по монстрам и монструозности» также призван дать представление о монстрах, населяющих пространства культуры.

Стремление к систематике привело к довольно забавным, но удобным для поиска результатам. Те же «чудовищные животные» подразделены на «роящихся насекомых» (стаи, легионы животных), «водных тварей», «гигантских животных», «животных потерянных миров», «гигантских приматов», «гибридов» и «криптозоологических существ». Бестиарий, явленный на страницах «Энциклопедии», — очередное свидетельство противоречивых трактовок монстра и, следовательно, тех проблем, которые связаны с отбором и классификацией чудовищ.


 тематический номер журнала «University of Toronto Quarterly» под названием «Monster Studies»


 Авторы номера рассматривают древних и новых монстров с разных методологических позиций: дискурс-анализа, семиологии, жанрологии и нарратологии.


Что такое семиология?
Семиотика (греч. semeiotik;n, от sem;ion — знак, признак), семиология, наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем (естественных и искусственных языков).

Жанрология – это раздел литературоведения, изучающий закономерности формирования, развития и функционирования литературных жанров.

Что такое нарратология простыми словами?
НАРРАТОЛОГИЯ ИЗУЧАЕТ, КАК нарратив структурирует наше восприятие как культурных артефактов, так и окружающего нас мира . Изучение нарратива особенно важно, поскольку наше упорядочивание времени и пространства в повествовательных формах представляе

 Рассматривается    мотив оборотничества - с течением времени монстр-оборотень приобрел особый маскулинный шарм, а его действия, несмотря на очевидную жестокость, стали оправдываться обстоятельствами и благородной целью.


Ирина Головачева
Джефри Коэн и все-все-все: обзор современной монстрологии


См. главу «Чудовища и чудеса» в кн.: Мюшембле Р. Очерки по истории дьявола: XII—XX вв. / Пер. с фр. Е.В. Морозовой. М., 2005. C. 158—168.