венецианская пьереттка

В акватории залива
тёплый ветер щекотливый
в меру пьян, не в меру весел,
языком шершавым лезет
и за ушко, и за ворот,
италийский берег, город,
бед не чуя, звёзд не чая,
отпусти мои печали!
Отпусти мои грешочки,
ведь твоя шальная дочь я...
здесь, где зыбь волны под сводом
раззолачивает воду,

и целует в губы сладко
бирюзовая загадка,
мне так вольно, мне так вольно,
и совсем почти не больно...
Отпусти мои печали
за несбыточные дали.
блеф мой, сказка, лунный город,
вечен ли? – о, si, signora!
Маламокко и Торчелло,
гондольеры смотрят смело,
тёмно-карий взгляд услужлив,
хочешь, выпотрошит душу?..

Голубь в небе, в доме кошка,
на жабо сверкнула брошка,
– Но, синьора, кто в ответе?
сизый голубь кошкой съеден.
Или белая голубка?..
...я до пят надену юбку!
Шепотливый ветер нежен,
и уже вздыхаю реже.
Больше сердцу не угроза
острый шип от алой розы,
хоть и плачется не редко,
но жива пока пьереттка.

Ах, как жарко отгорело
это красное на белом...
Это алое на чёрном,
это смелое на вздорном...
И ни злости, ни досады,
ничего теперь не надо,
только омут синей грусти
тянет всё, и не отпустит.
...То сиренев, то оранжев
упадает свет витражный
и на лица и на воду,
гондольер, поддай-ка ходу.

Не горжусь, не попрошайка.
На волну присела чайка,
с головой в неё нырнула,
я уйду за переулок.
...Итальянка у причала
продаёт букет фиалок,
голуби летят на плечи,
хлеб старушка крошит... Вечер.
О, San Marco, Bella Piazza,
сколько магии и граций
в синих сумерках италий,
отпусти мои печали!..