Жертва всеобуча

1975 год. Харьков. Завод металлоизделий.
Сразу напомню, каких именно изделий:
Завод выпускал всё, начиная с ложек,
Самой последней модели,
Вилок, кастрюль, поварёжек,
А также из нержавеющей стали свирелей --
Для тёхканья соловьиных трелей,
Заканчивая мощными агрегатами
И эффектными самогонными аппаратами.

        После распада СССР, за годы независимости завод испарился,
        По слухам, в небытие растворился.
        Одни говорят, медным тазом накрылся,
        Другие утверждают, обанкротился,
        Третьи доказывают, отабортился.

В отделе кадров завода
Для строителей светлого будущего всегда была работа.
-- Добрый день! Я слесарь-жестянщик, хочу у Вас работать,
   На копейку-"Жигули" поскорее заработать.

       -- Мы очень рады, пишите заявление,
          Вот Вам бланк на оформление.
       -- Да-к я не умею писать,
          Разве что, крестиком могу подписать.
          Даже не научился читать,
          Не могу до 100 считать.
          Денежные знаки не в счёт --
          Здесь меркантильный расчёт.
          Я в школе научился девочек голых рисовать,
          С горла пиво пить красиво,
          Петь соловьём и танцевать,
          А ещё могу подделать ксивы.
          Сказал же Вам, я ни разу не грамотный -- жестянщик я,
          Такая трудовая биография моя.

-- А Вы, любезный, собственно, откуда взялись?
   В каких заоблачных краях Вы раньше ошивались?
   Вы, интересный наш, где-нибудь учились?
   С какой Туманности на Землю свалились?
   В стране всеобуча нам Вас абсолютно не понять,
   Вы уж извините, мы не можем на работу Вас принять.

           Двадцать лет спустя. 1995 год. Лето настало,
           Птички поют, тепло и уютно стало.
           Санкт-Петербург,
           Точное время -- где-то около двух.

По Невскому в малиновом лапсердаке --
В таких не шастают на крыше и чердаке --
Новый русский своё тело гуляет.
Он не один -- рядом шикарная длинноногая девушка аппетитно тазом виляет.
У ювелирного магазина шаг замедляют.
Перед входом в сияющий цветами радуги магазин
Их радушно встречает хозяин заведения -- еврей или грузин.
Заходят вместе в чудо-магазин.

            -- Мой Масик! Я мечтаю о колье не с железными рудами,
               А с сияющими на солнце изумрудами.
            -- Да нам, татарам, один шер,
               Моё Солнце! МОН ШЕР!
               Хоть с медным купоросом,
               Сейчас займёмся этим вопросом.
               Всех на счётчик поставим,
               Всё для тебя из-под земли достанем.
               Без проблем! НОН ОЛЕТ!
               Даму не бьёт валет!
               Что тебе, золотце, здесь ещё понравилось?
               Хочу, чтоб настроение твоё поправилось.

-- Вот эти клипсы и с бриллиантами кулон,
   Такой огромный, аки слон.
   Ай-да, кулон!
   Он такой уматный, сказочный, шикарный!
   У нас, в Угледаре, скажут, дуже гарный!

          -- Золотце, ожерелье из жемчуга само к тебе идёт,
             Не так ли, Очарование-Лапуся?
             К твоей очаровательной мордашке всё подойдёт,
             Моё ненаглядное Солнышко-Пуся!

Упакуйте, пожалуйста, то да сё.
Кажется, пожалуй, всё.
И сколько с меня за это всё?

           -- С Вас 220 тысяч долларов, а очень уважаемым скидка 10 процентов,
              Без НДС, комиссионных и каких-либо алиментов.
              Итого: 200 тысяч баксов.

Уважаемый Масик,
Он же Максик,
Или Пусик-Мишаня,
Так его величала бывшая Аня,
Насыпал с дипломата зелени курган и счастливо улыбается,
А менеджер по торговле не говорит -- он заикается:
       -- А-а-а за-за-зачем Вы но-но-носите
          В с-с-своём ди-ди-дипломате
          Та-та-такую огромную  сумму?
          Непостижимо м-м-моему уму.
          Гораздо проще выписать чек, не правда ли?

  -- Ой, ли!
     Если б я умел считать, писать, читать
     Да ещё дроби вычитать,
     Я до сих пор бы в Харькове жестянщиком работал.
     На велосипед вряд ли б заработал.
     А коммунистический всеобуч мне был по барабану,
     Говорю, как на духу, без обману.
     Скажу более конкретно -- до одного места.
     Не так ли, моя Очаровашечка-невеста?