Водка наше всё

Если бы не Октябрь, что знали бы мы о Сенатской?
Отечество. Родина. Вера. Но все ли пришлись ко двору...
Когда же есть силы и время - хотя бы поглубже вчитаться...
Какой веет тьмой деспотии, предвечной российской тоской.
Вот горстка для для храбрости выпив - берется убить царя Павла,
И Бог не мешает злодейству. Возможно, ли это понять?
Там нет идеалов и грамма - злосчастные вшивые деньги.
Отсюда хмельная удача и даже геройская стать.
Однако же чертверть проходит (в веках - это малая малость)
И выйдут открыто к Сенату и выведут честно полки.
Все трезвые (невероятно) с желанием Высшего чуда
Хоть что-то поправить в России. "Но были они далеки..."
А если сказать-то по-правде: прогрессу мешает всегда
Неверие в лучшее, братья, желанье пожить для себя.


По материалам восстания Черниговского полка.
Южное общество, объединившись с Обществом Соединенных Славян, обладало немалым военным потенциалом: Волконский командовал безусловно преданной ему бригадой, Пестель командовал Вятским пехотным полком, Павло-Швейковский - Саратовским пехотным, А.З. Муравьев - Ахтырским гусарским, Тизенгаузен - Полтавским, Аврамов - Казанским. Черниговский полк был всецело предан С.И. Муравьеву-Апостолу, что полк продемонстрировала в дальнейшем. Артиллерийские силы 8-ой дивизии значительно были подчинены Соединенным Славянам.

Исследователи явно находят предпосылки для серьезной гражданской войны, которая вполне могла привести к установлению какой-то ограниченной власти царизма в России, если бы Восстание переросло в военный переворот. Несколько планов подобного сценария разработали С.И. Муравьев-Апостол и М.П. Бестужев-Рюмин.

Однако российская охранка не дремала в шапку и не зря ела свой хлеб, в среде заговорщиков было достаточно осведомителей, чтобы предотвратить мятеж. Вадковский был арестован накануне. Пестель - 14 декабря. Следом Юшневский и Павел Абрамов. Сразу после провала Сенатской площади в Черниговский полк прибыл фельдъегерь с приказом арестовать  С.И Муравьева-Апостола, князя Барятинского, Александра Паджио. Колеблющиеся и сомневающиеся тут же перешли на строну самодержца, чтобы спасти свои жизни и благополучие.   

Наиболее преданные ротные командиры освободили Сергея Муравьева, и Черниговский полк выступил инициатором общего восстания.  Однако столь спонтанное действо не могло привести к победоносному завершению операции. Что и показало дальнейшее.

Участники восстания Южного общества поплатились гораздо сильнее Петербургского.

Однако даже будучи отличным военным и понимая перспективы Сергей Муравьев считал, что как красиво скажет позже Пушкин "из искры возгорится пламя", что подвиг декабристов будет замечен Россией и когда-то даст свои плоды благородным примером.


Ожидая казни в крепости Сергей Муравьев от души поддерживал двадцатилетнего Бестужева-Рюмина, который страшно боялся смерти и хотел жить. Соседи по камере видели в Сергее Муравьеве древнеримского воина, который своим примером внушал юноше не предаваться отчаянию, не сметь унижаться перед толпой, никогда не понимающей благородных порывов, встретить смерть мучеником за правое дело освобождения угнетенной деспотией России, верить что потомки оценят их жертву по чести и достоинству.