Тайна на дне озера

Я никогда не умела говорить о главном.
Вместо слов — лишь неловкие прикосновения, пролитый напиток, мокрые от волн ресницы, пальцы, чуть дрогнувшие на твоём плече и взгляд, опущенный в воду, чтобы ты не увидел, как больно.

Мне всегда казалось, что озеро понимает меня лучше всех: оно тоже не умеет молчать, но и говорить не может. Его гладь неподвижна, но в глубине всегда штормит.
Так и я: снаружи тишина, внутри — рвущий на части шторм из несказанного. Безнадёжно, бесконечно.
Бьюсь мыслями о твои глаза, но не смею открыть рот.

Иногда я вспоминаю, как на берегу пахло дымом — мы жарили мясо, лениво крутили угли, а дым от кальяна тянулся в небо, растворяясь между закатом и звёздами.
Как холодная вода обнимала тебя.
Как капли стекали по твоей коже, искрились в солнечных бликах, а на ресницах ещё дрожали отблески, искрившиеся в последнем свете заходящего солнца, будто рассыпанные наспех драгоценности.
Я смотрела, как они медленно скатываются по твоей коже, и думала, что ничего прекраснее я в жизни не видела.

В тот миг, между глотком воздуха и шёпотом прибоя, мне так хотелось дотронуться до твоей щеки,
остаться в этом вечере с тобой навсегда,
и пусть весь мир бы стёрся — остались бы только мы, закат, вода и наше молчание, которое всё сказало за нас.

Мне казалось, что именно тогда я была ближе всего к тому, чтобы открыть сердце и доверить тебе своё молчание.
Что эти минуты, пропитанные солью воды и дымом сладкого табака, — самые честные, что у нас были.

Иногда я представляю, как ты мог узнать правду.
Как я, стоя босиком у воды, всё-таки говорю тебе: «Мне страшно… потому что я чувствую».
Как ты сначала молчишь, а потом вдруг обнимаешь меня так крепко, что между нами больше нет воздуха, только соль и шум волн.

Но наяву я снова отступаю.
И вместо признания — палящее солнце, ветер в лицо, ладонь, сжимающая край футболки, чтобы не протянуться к тебе и отражение твоего лица в воде, которого я боюсь коснуться.

Мне больно от того, как сильно я хочу быть ближе, чем сейчас, как хочу касаться не случайно, а намеренно, всерьёз.
Хочу видеть, как твои ресницы чуть влажные от тумана над озером, и знать: мне можно стереть эти капли.
Хочу просыпаться рядом и слушать твой сонный голос, смотреть, как ты морщишь нос от яркого света, и знать: мне это можно.

Но мне нельзя.
Вместо тебя рядом со мной — пыльный берег с ивами, и в сердце скрипит старая доска, расколотая приливом.

А внутри всё горит медленным огнём:
плечи ломит от несказанных слов,
грудь сдавливает, как штормовое предупреждение,
и я думаю: может, если бы я была смелее, ты бы услышал.

Я ведь помню, как твои волосы пахли костром и озерной свежестью.
Как твоё «no jasne» звучало, будто легкий плеск волны у ног.
И как я, забыв обо всём, впервые в жизни захотела не бежать — остаться на этом берегу, с тобой.

Теперь я просто сижу у воды,
смотрю, как закат тонет в воде,
и твержу шёпотом то, чего не сказала тебе в глаза:
«Ты — моя боль, моя гладь воды и моя темная глубина.
И если ты уйдёшь, мне некуда будет плыть».

И пускай ты этого не услышишь,
пусть это останется только в отражении на воде- я всё равно люблю.
Слишком сильно, слишком больно, до дрожи в коленях и соли на губах.

Люблю — так, как только может человек, который боится сказать.
И только озеро знает, как это рвёт изнутри.