Где тонет сирень

Запиваю звёзды ледяной минералкой с привкусом соли и водорослей. Играю в счастье, как в старую карточную колоду с отсутствующими козырями. Искусанные губы щиплет морской бриз, а в солнечном сплетении шевелятся мои тихие, но упрямые грехи. Неоновые огни разбиваются о мои зрачки, и в этот миг внутри раскрывается медленный цветок сирени, а за ним — тёплый, пыльный аромат лаванды.
— Ложись рядом. Чувствуешь? Волнение приближается, и скоро нас накроет.
Синий свет скользит по моим волосам, как лунная дорожка по волнам. Теряется берег, растворяется смысл, и когда веки опускаются, я слышу только дыхание прибоя. Я роняю своё тело на холодный, чуть влажный пол сомнительного бара у самой кромки воды и мысленно прощаюсь с тобой. Чужие взгляды, острые, как ракушки, царапают мою кожу, вырезая на ней сердца и забытые инициалы. Губы начинают кровоточить, и в глазах проступает сладкая отрешённость. И я остаюсь.
— Слышишь, как рушатся звёзды? Теперь они плещутся у нас внутри, как пена прибоя.
В моём саду вновь выпал снег, укрыв тонкие ветви сирени и лавандовые кусты белым покрывалом. Мне нравится, как белое встречается с фиолетовым и блекнет под лунным светом. Ночь обнимает меня за плечи, целует закрытые веки, а где-то совсем рядом шуршит прибой. Ещё чуть-чуть, и я коснусь того, от чего бежала. И останется только вкус абсолюта и солёная влага на губах.
— Слышишь хруст? Это ломается не только ветка сирени под тяжестью снега, но и что-то внутри меня. Я знаю, ты слышишь.
Морская пена обвивает мои запястья, словно напоминание о том, что всё в итоге возвращается в море. И даже ночь дышит лавандой и солью.
А потом всё замирает. Волны касаются моих пальцев, и я чувствую, как холодная вода сливается с моим дыханием. Сирень во мне медленно опускает лепестки, лаванда растворяется в тумане. Я закрываю глаза, и в последний раз слышу, как звёзды падают в глубину. Всё становится бесконечно тихим, как рассвет над морем, когда даже ветер не решается говорить. И в этой тишине я наконец чувствую себя настоящей.