Эхо той войны

Он сидел на завалинке дома деревни
замшелой
И часами курил, не мигая, глядел молча в даль.
Инвалидом вернулся с Великой войны ошалелой,
Он, как будто бы, даль эту взглядом тяжёлым вращал...

В смоляных волосах намечалась отчётливо проседь,
Сорок лет пронеслось с той далёкой, горячей поры...
Выходил он во двор, посидеть , покурить, ровно в восемь
И, казалось, поддерживал взглядом возню детворы.

Мы, бывало, вопросы ему обо всём задавали...
Но не думали даже, тогда, говорить о войне.
Чуть поросший щетиной был шрам на щеке, мы не знали.
Мы тогда, в пять - шесть лет, больше смыслили в детской игре.

Что его тяготило, такого большого мужчину?
Он легко починить брался сломанный велосипед...
Разве может у взрослых для грусти возникнуть причина?
Мало знали тогда, ещё, глупые мы, о войне...

А однажды, когда зацвели в саду яблони, вишни
 и берёзки одели свой новый и нежный наряд,
Он в парадном, потертом, военном к нам кителе вышел -
На груди боевые сверкали колонки наград...

Шумно шли по стране поздравленья с Великой Победой,
Мы с вопросами детскими наперебой обступили его...
И он нам о случившемся в том, сорок пятом, поведал.
И припомнил о случае личном своём, ещё, кроме того...

Много он схоронил по пути до Берлина товарищей,
Но запомнился день один страшный, что мучил во сне...
Мы притихшей гурьбой собрались и присев на завалинке,
Стали слушать рассказ дяди Гриши об этой войне.

Ранен был он серьёзно осколками в руки и ногу,
Наступала их часть и снаряды повсюду рвались...
Медсестра поспешила ему, молодому, в подмогу
И она, в день весенний,  дождливый спасла его жизнь.

Вышло так, он мальчишка безусый впервые влюбился
В эту хрупкую девушку Катю, так звали её...
Когда мирное время пришло бы, он точно женился
И зажил мирной жизнью, что всходы на радость даёт.

Были бы у него уж совсем теперь взрослые дети
И, ровесники нам, подрастала б ватага внучат...
А война, беспощадно смяв планы и помыслы эти,
Погубила подругу любимую Катю, врача.

Медицинский она даже кончить ещё не успела,
Ведь ее, как и многих, война увела в первый бой...
Как смеялась она хорошо на привалах, как пела!
Неминучую смерть, как спешила отсрочить, сняв боль.

Даже ночи порой не спала, бинтовала, лечила
И могла утешенья слова каждому отыскать...
Медицинский закончить смогла б, на врача доучилась,
И сейчас День Победы с ним вместе бы вышла встречать.

Он окончил рассказ, бередивший душевные раны,
Про бесчувственный грубый, косивший любимых, свинец...
Я запомнила день тот, скупую слезу ветерана -
Что текла, обнажая ранений неровный рубец.