Два города у мертвого моря

В долине знойной, у Мертвого моря,
Два града грешных вздымались  устоя.
Содом и Гоморра, в роскоши погрязли, 
И божьи заветы жестоко попраздли.
Разврат и гордыня, порок и бесчестье,
Забыли о правде, забыли о чести.
В безумных оргиях дни проводили,
И гнев всемогущий себе наводили.
Молитвы праведных в небо взлетали,
Но слушать их души давно перестали.
И ангелы Божьи в те грады явились,
Чтоб верных спасти, пока не свершилось.
Лишь Лот и семья его были достойны,
Из пекла греховного выйти спокойно.
"Не оглянитесь!" - был строгий наказ,
Но женский удел оказался не враз.
Взглянула назад, в сожаленьи горьком,
И солью навеки осталась там торком.
И хлынул огонь с небес, и сера,
В руины повергнув все это скверна.
Содом и Гоморра исчезли во мраке,
Лишь пепел остался в смертельном овраге.
Урок для народов, на все поколенья,
О том, что за грех ожидает отмщенье.

И долго еще над долиной той мертвой
Витал смрад греховный, зловещий и твердый.
Вода в Мертвом море хранила секреты,
Погибших городов, навеки запетых.
И люди, узрев эту страшную кару,
В сердцах ощутили небесную сагу.
И стали бояться греховной дороги,
И к вере и правде направили ноги.
Но время летело, и память слабела,
И снова соблазны в сердцах закипели.
Вновь города поднимались в долинах,
Забывали совсем о карах старинных.
И каждый народ, что греху поддается,
Пусть помнит о том, что однажды вернется.
Огонь и сера, возмездие Божье,
И участь Содома, что хуже, чем ложе.

И вот, словно тень из далекого ада,
Забвенье на души людей оседало.
И роскошь, и праздность, и жажда наживы
Смывали уроки, что были так живы.
Снова звучали насмешки над верой,
И храмы пустели, и множились скверны.
И каждый считал себя вправе решать,
Как жить и любить, как страдать и дышать.
Но где-то вдали, за чертою познания,
Копилась энергия гнева и знания.
И ждала момента, чтоб вырваться вон,
Мир покарать за бесчисленный стон.
Будет тогда плач и скрежет зубов,
И ужас великий, и гибель основ.
И некому будет помочь и спасти,
Лишь пепел во мраке  у них на пути.

Торговцы снова ,  сновали по рынку,
И золото лилось в бездонную кипу.
Забыв про уроки седых поколений,
В пороках своих утопали колени.
И пиршества стали обыденной сценой,
Вино лилось рекой, презрев скромность смиренно. 
И песни греховные громко звучали,
О каре небесной  не вспоминали.
Но где-то вдали, за туманом забвенья,
Светилась надежда на миге прозрения.
И редкие души, хранящие веру,
Молились за мир, утративший  меру.
И ждали они, что наступит тот час,
Когда справедливость накажет всех нас.
Когда пепел Содома напомнит всем снова,
Что грех не останется вечно бескровным.