Xx-xxvii главы из поэмы во глубь веков, событий..

XX

В эпоху смут и помутнений
«О, сколько…» наплодилось их
И померло таких сяких,
Убогих, сирых да больных!

Безумных, немощных, слепых
Обидеть может каждый (пс…х)(во...дь) бомж.
А вот, художника, не трожь!

В Отечестве родном живёшь,
Где без ста грамм не разберёшь,
Намедни :царь, правитель, вождь.
В обедню: тварь, грабитель, вошь.
Я не ругаю молодёжь
За лень и нравственный  падёж.
Последний, первый, босс и бомж,
Тут без ста грамм не разберёшь.

Прочь, от персон ничтожных сих…
Ночь. Город сдулся и затих.
Возобновлю свой бодрый стих
О сливках общества, повидле,
Не про быдло,
Которое правительству обрыдло,
И надоело хуже горькой реди...

XXI

Надеюсь, для прелестных леди
Мой опус интересен и безвреден.
А кто обижен, дальше не поедет.
"Отряд бойца потери не заметит"
А мы вернёмся к дружеской беседе.

Н. Бонапарт – французский гений,
"Злодей и гений" , тем не менее,
В одном флаконе «Моцарт и Сальери»
Остался на Святой Елене.

Помчав дорогою не той,
Скончался бабник на святой.
Ой, не судите! "Судьи кто?"
«Всё суета!..." И мы под суетой.

XXII

«От многих знаний скорбь и стон...»  —
Вещал библейский Соломон .
Он спасовал перед атакой жён,
Завербовал товарок легион,
Набрал грехов со всех сторон.
Избытком жён перегружён,
Усох, оглох. В премудрости урон
Понёс под старость Соломон.

А был удачлив и умён.
Ассирия, Египет, Вавилон
Молчали в тряпку и тампон,
Не гоношились, когда правил он,
Страшились, вставит им пистон ,
«Поставит в угол» Соломон.

Но, бес в ребро и разум – вон.
Из-за своих (стервоз..х) сварливых жён
Пошёл к Молоху на поклон,
Забыл про Бога, Соломон
И загрустил да приуныл,
На всё забил, лишился сил.
«Каких?»… Простите, не спросил.
"Пройдёт и это. Всё пройдёт..."

XXIII

"Собака лает, караван …" ползёт.
Как бактриан петляет караван.
Поклонник муз наивно ждёт
Здесь рифмы: «дастархан» ,
«Бархан» и «хан».

Разочарую, автор (хулиг…н) идиот,
Бездельник, обормот, трамвайный хам
Покажет фигу вам или вигвам.

Экскурсовод и полиглот ,
Он отдохнёт и дальше поведёт
Роман, шалман и караван
В Стамбул. Шарман ,
Там много (злоб…х) знойных дам.
Стираю пот. Убойный эпизод!
Читатели, не скучно было Вам?

XXIV

Великолепный Сулейман —
Лев, повелитель мусульман,
Стал пленником у “роксолан”.
Фонтан, кальян, модели стан,
Да не один, их целый клан.
Экстаз! Султан от неги пьян.

Смолк барабан , ржавеет ятаган.
А в Сурах наставлял его Коран :
«Внимателен будь с Евой, Сулейман!»
И, кстати, аккуратнее с Лилит !
Софа опять старательно скрипит...

Гудит в негодовании Диван:
«Позор, разор, изъян от обезьян ,
Игрушек, побрякушек “роксолан”,
Казна пуста, дыряв карман!»
Но смут рассеялся дурман…

XXV

Софа скрипит, молчит Диван,
Уговорил Диван султан,
Ещё бы, у него четвёртый дан!

Визирям, беям и князьям
Для блага и здоровья (б…я) для
Рты разевать никак нельзя!
Петля, она и в Африке петля,
Я не открыл Антарктики , друзья,
Бутылку «Балтики» открою я...

XXVI

Перекурю, продолжу «молвь своя» …
Прощай, «Великолепный век»,
В Стамбуле смог, в Сибири (н…т) снег,
А без свободы русский, турок, грек –
Ничто, никто, а некто – имярек .
Червь подколодный, но не человек .

В сералях тесно. Где расправить крылья?
Неврозы, грёзы, слёзы крокодильи,
Не от мороза вянут розы, от бессилия.

Экс чемпион, месье Наполеон
Взят супротивником в полон,
Опущен ниже тонкой ватерлинии.
На острове, далёком от Сардинии
И Корсики, где был рождён,
Чем на чужбине ныне занят он?

XXVII

В изгнании воспоминаний том,
Из оправданий, так, о сём о том,
Сомнений, сожалений сонм
Потомкам накрапал Наполеон.
Ещё грустил, Алкал вино бордо,
Кутил и хулиганил от и до,
Крутил роман с графиней Монтолон.

Ой, стыд и срам, мадам,
Рога имел притом:
В американских прериях бизон,
Супруг-профан и сам Наполеон!

Альбина зажигала браво.
Ах, sic transit земная слава ,
Пусть Франция – великая держава,
Но «Что за времена? И что за нравы?»
Шанель, пастель, отель, бордель, панель...