Лампа правды

Дождь налетел внезапно, рухнул на город Кораблёв, заслонив собой пирамидальные тополя и окрестные домики. Дождь смывал пыль с листьев и трав, гнал мутные потоки воды по улицам вниз в море. Даже если ливень прекратиться, в бухте лучше сегодня не плавать.
Как не вовремя эта перемена погоды! Ни интернет, ни окрестные ведьмы не обещали дождя. Разве что дед Семён на колени жаловался.
«Буду только деду верить!»
Лёнька спрятался под навесом магазина тётки Розы и мысленно клял всех синоптиков. До цели всего квартал, а он не может до неё добраться, ибо дождь смоет с тела крем и сделает его видимым. А ему так нужно проникнуть в ту квартиру!
Воровать вообще нехорошо, а воровать у волшебников тем более. Но у Лёньки другого пути не было. Ему позарез нужен был тот артефакт.
Струи воды не думали иссякать, воздух наполнила сырость. Пахло мокрой землёй, травами, отчего-то клубникой и персиками. Нет, это из Розиного магазина пахнет. Лёнькина мать регулярно покупала тут разную вкуснятину.
О вкуснятине Лёнька не думал. Лишь о том, что действие крема от сырости скоро прекратится. Денег на новый у него лет, и так сбережения за целый месяц потрачены. Теперь уже ясно – впустую потрачены.
Кварталом ближе к морю живёт-поживает волшебник Радомир, у которого на шкафу вызывающе ярко в ясные дни блестит лампа правды. Прозрачная колба из заговорённого стекла, в которую вкручена обычная лампочка, коих в любом ларьке звались. Тут всё дело в стекле самой лампы. Включаешь эту лампу напротив человека, от которого хочешь правду услышать, и смотришь через стекло. Если человек врёт тебе, его лицо кажется крокодилье мордой.
Радомир по весне приходил к ним в колледж, читал лекцию о магии, показывал всякие чудеса. Много всего показывал, но лампа произвела на Лёньку самое сильное впечатление.
Он честно пришел к Радомиру и попросил лампу на один день. Да что там день, пары часов бы хватило. Но вредный волшебник упёрся – нет и всё тут. А ему, Лёньке, очень надо.
И вовсе не для того, чтобы узнать «любит-не любит». Такими глупостями Лёнька не маялся. Ему позарез нужно было понять, почему мастер Нечай не берёт его к себе в ученики. Отчего тот, кто из дерева способен творить настоящее волшебство, упорно не хочет понимать, что у него, Лёньки, талант.
Может, он, Леонид Светлов, не способен из старой коряги вырезать огромный город с башнями, соборами, домами и площадями, но звери и люди у Лёньки получаются очень красивые, и на городском конкурсе занимают первые места.
Дождь, вроде, чуть утих, и нетерпеливый Лёнька наметил себе новую цель – козырёк магазинчика со всякой всячиной для туристов – купальниками, надувными кругами, газетами, грошовыми книжками в мягкой обложке, открывалками, ножами, пластиковой посудой…
Рывок, пробежка, и на целых два дома парень оказался ближе к цели. Он осмотрел свои руки и ноги. Вроде, не виды – ни те, ни другие. И одежда, на которую он заведомо нанёс зачарованный спрей, не видна. Тогда наметил следующую цель – козырёк лавки с горными мёдом и травяными чаями.
Новый спринтерский забег, и до цели два дома. Но там прятаться негде. Зато у Радомира, занимавшего весь первый этаж, приоткрыто окно в ту самую комнату, в которой стоит вожделенная лампа.
Укрытий по пути никаких, но он же добежит, успеет не промокнуть. Наверх лезть невысоко, на фундаменте есть уступ. Лёнька был подготовленным по физкультуре, со второго класса ходил в секцию, и запрыгнуть в окно для него было пустяковой задачей.
Он сорвался с места и помчался к заветной цели, уцепился за подоконник, оттолкнулся ногой от уступа и был готов запрыгнуть в комнату, как дверь в неё открылась и на пороге возник Радомир в компании того самого Нечая Градова, застуженного мастера города Короблёва.
Лёнька соскользнул вниз и замер под подоконником, ощущая, как струи усилившегося дождя смывают крем.
 - Я тебе зачарую все артефакты ещё на три месяца, - говорил не Радомир, а Нечай. – Смотри, не перерасходуй запас силы.
 - Мне нужно блистать на очередном собрании волшебников, - вкрадчивым тоном произнёс Радомир. – Сам знаешь, моя репутация зависит от этих напыщенных снобов с собственными магическими башнями.
 - Башню ты не потянешь по силе, я тебе не раз говорил. А с артефактами помогу.
Так что, знаменитый Радомир – пустышка? И настоящий волшебник тут мастер Нечай? Но как же так? Он ничего про свои силы никогда не говорил. И в реестре волшебников его нет, Лёнька проверял. Почему так? Он что, свои произведения из дерева с помощью магии создаёт? А он, Лёнька, так мечтал хоть чуть-чуть приблизиться к уровню знаменитого мастера? Выходит, всё зря? Всё обман?
Разговор Лёнька не дослушал, побрёл по улице под дождём, не разбирая дороги. У него ни магического дара, ни особых способностей к учёбе. Тут хоть бы колледж закончить. Какой из него юрист? Так, несбывшаяся папина мечта. А он, Лёнька, всю жизнь мечтал что-то руками своими делать научиться. Денег за прошлое лето заработал, оборудование и инструменты купил, по роликам в интернете начал мастерить. Учиться захотел у лучших, полгода мастера упрашивал. И тут такое!
Он добрёл до двухэтажного домика за высоким забором, уселся на лавку и твёрдо решил дождаться старика Нечая. И поговорить с ним прямо. К демонам эту заговорённую лампу, он теперь и так всё выяснит.
Дождь почти прекратился, но мокрый дрожащий парень продолжал упорно сидеть под дверью мастера. Пока того не подвез на машине Радомир.
Стоило именитому волшебнику укатить, Лёнька поднялся с лавки и бросился к старику. Нечай, конечно, стариком не выглядел – так, невысокий мужичок за пятьдесят, с сединой в волосах и коротко стриженой бороде, бодрый, юркий, хитроглазый. Но Лёньке в его восемнадцать он казался древним-древним, мудрым-мудрым.
 - Мастер, - окликнул парень. – Мастер, вы мне и без лампы правды ответите. Раз уж вы её сами зачаровываете, нет смысла вас через неё расспрашивать.
 - Ишь, проныра какой, - усмехнулся Нечай, привалился плечом к калитке, рассматривая мокрое недоразумение. Через пятно не до конца смывшегося спрея на футболке проглядывала улица, будто в Лёньке дятлы продолбили дыры.
Рука мастера описала в воздухе светящийся круг, и одежда на парне высохла. Волосы тоже высохли, а дождь полил как бы мимо, не задевая своими струями.
 - Нельзя тебе резьбой на показ заниматься. Не твоё. Не пройдёшь испытание медными трубами, - укоризненно качал головой волшебник.
 - Какими такими трубами? Я не сантехником хочу быть, а резчиком. Пусть у меня нет такого таланта, я могу такие скульптуры создавать…
Нечай посерьёзнел, схватил Лёньку за запястье.
 - Хорошо, будь по-твоему! Вижу, не отступишься.
С этого дня мастер пускал к себе парня, обучал, посвящал в секреты мастерства. Без малейшей магии он вытачивал, выжигал, выпиливал в дереве узоры. Без станков, по-старинке. Росло Лёнькино мастерство. Вот его работы победили в одном конкурсе, другом. Вот он в неполных двадцать пять выполняет заказы для городской администрации, его работы считают произведениями искусства.
Двадцать шесть, двадцать семь…
В двадцать восемь лет Леонида Егоровича Светлова пригласили в столицу. В тридцать он открыл собственную художественную мастерскую. У него появился ученик - такой же, как он в юности – с горящими глазами, с не иссякающим энтузиазмом. И с немалым даром. И черные черви ревности завелись в сердце Леонида Егоровича. И в какой-то момент он как бы случайно толкнул ученика, пока тот работал на станке. Миг, и парень лишился пальцев на правой руке.
Жаль, увы. Красивые фразы поддержки, деньги на лечение – всё нашлось у Леонида. Ненадолго. Место прежнего занял новый ученик. Через три года снова новый.
В рядах художников Светлова прозвали «Чёрным резчиком». То ученики калечатся, то с конкурентами что-то происходит. То на конкурсах более достойные работы отодвигаются на второй план, а призовые места уходят Леониду. Много всякого было, недоказуемого, тёмного. Стоило только кому-то хоть в чём-то обойти Светлова, с ним немедля происходили несчастья.
Дожил Леонид до глубокой старости, умер. А никто о нём не заплакал. Наоборот, многие вздохнули свободней.
Моргнул Лёнька, возвращаясь в реальность. Ему снова восемнадцать. Льёт тёплый южный дождь. Он стоит возле дома мастера Нечая, а тот крепко держит его за запястье.
 - Понял теперь, почему не хочу тебя учить? – строго поинтересовался волшебник.
 - Понял, - опустил голову юноша. – Неужели во мне столько черноты?
 - Она со временем в людях растёт, множится. Хочешь с деревом работать, займись мебелью. Хочешь бесформенному форму придавать, иди в строители. Скульптура и любая деятельность на показ - не твой путь. Я подскажу  к кому обратиться.

 (с) Дорофея Ларичева

15.07.2025