Писательский мир России

Представь себе реку, мой друг любезный,
Что сквозь века несётся не спеша.
То тихая она, то в пене, в бездне —
То русская словесности душа.

Её исток — в былинах и преданьях,
Где **Ломоносов**, словно Пётр-реформатор,
Пробил окно в высоких начинаньях,
И стал наук и од законодатель.

И **Карамзин**, сентиментальной прозой,
Вздохнул о «Бедной Лизе» у пруда,
И ввёл в язык не только слёзы,
Но лёгкость, что осталась навсегда.

Вот **Гончаров**, ленивый, как Обломов,
Нам показал диван как пьедестал,
Где гибнет дух средь тягостных заломов,
Который о высоком лишь мечтал.

И **Салтыков-Щедрин**, с сатирой едкой,
Как будто скальпелем, вскрывал любой нарыв.
Его слова, разящие и меткие,
Показывали власти весь обрыв.

Вот сам **Жуковский**, балладой сонной
Укутал в сумрак лес и дол,
Где дух Людмилы окрылённой
Над спящей родиной провёл.

И **Куприн**, с сердцем страстным и открытым,
Нам показал и «Яму», и любовь,
И силу чувств, что под плащом избитым
Волнуют и тревожат нашу кровь.

Река течёт, вбирая сотни судеб,
И в каждом слове — отблески веков.
Она и впредь такой же вечной будет,
Пока есть Русь и сонм её певцов.

Представьте, Русь — как будто храм огромный,
Где вместо сводов — неба синева.
В нём каждый век, и светлый, и бездомный,
Оставил в дар великие слова.

**Державин**, в рифме величавой,
Как старый воин, в бронзовый мундир
Одел язык, и с музою лукавой
Воспел и Бога, и весёлый пир.

Здесь **Пушкин** лёгкий, словно луч рассвета,
Воздвиг алтарь из рифмы золотой.
И рядом с ним, печальный гений **Лермонтов**,
Зажёг свечу над вечной сиротой.

Вот **Гоголь** пишет, смехом обливаясь,
Про мёртвых душ, что всё ещё живут.
А **Достоевский**, в муках сомневаясь,
Вершит над каждым свой суровый суд.

И граф **Толстой**, как исполин былинный,
Нам «Мир с Войной» оставил в назиданье.
А **Чехов**-доктор, с мудростью старинной,
Лечил от пошлости людское мирозданье.

Вот **Лесков**, мастер дивного сказанья,
Что выковал «Левшу» в дыму огня,
И показал талант и дарованье,
Что Русь-земля растила день от дня.

Звенит **Есенин** тайною тальянки
В полях, где рожь склонилась до земли.
И **Блок** ведёт свою Незнакомку
Сквозь дым кабацкий, от всего вдали.

А **Тютчев**? Мыслью мирозданье
Пытался в строфах разгадать,
Ловил природы увяданье
И звёзд ночную благодать.

Нам **Фет**, вдыхая запах розы,
Шептал о любви в тишине,
Где в лунном свете спят берёзы
И тени тонут в полусне.

 **Булгаков**, с усмешкою лукавой,
Пустил на бал великого лжеца,
Где рукописи, полные отравы,
Не жгут, но славят своего творца.

Они — не просто люди, но пророки,
Что строили наш дивный Вавилон.
Их голоса, их мысли и их строки —
России вечный, колокольный звон.

Не счесть имён, что вписаны в скрижали
Родной земли, где муза так вольна.
Они в стихах и плакали, и ждали,
И Русь поила их своим вином.

Вот **Тургенев**, в усадебной аллее,
Подслушал шёпот трепетных сердец.
Его любовь нежна и всех милее,
Как робкой Аси кружевной чепец.

Ах, **Ахматова**... Царскосельской тенью
Прошла сквозь горе, реквием сложив,
И стала совестью и вдохновеньем,
Любовь и скорбь в один мотив вложив.

**Цветаева**, огненной рябиной,
Метала в небо свой надрывный крик,
Сжигая душу страстью лебединой,
Ловя в изгнанье каждый слова миг.

И **Маяковский**, лесенкой чеканя
Свой шаг тяжёлый в будущий рассвет,
Гремел набатом, никого не нянча,
Как будто миру нёс иной завет

И **Мандельштам**, за слово в муках
Принявший свой ужасный крест,
Оставил в каменных науках
Следы покинутых им мест.

**Заболоцкий**, в строгой форме,
Искал гармонию и связь
В природе, выжившей при шторме,
Где мысль с душою обнялась.

А **Окуджава**, с гитарой за плечами,
Как странник вечный, в XX-ый век
Принёс мотив арбатский, что свечами
Согрел озябший в бурях человек.

И **Пастернак**, свечой горящей
Ознаменовал свой век глухой,
Где доктор шёл сквозь мрак летящий
За путеводною звездой.

 **Высоцкий**, хриплой гитарой,
Сорвал завесу с душ и лиц.
Он пел про лагерь, баню с паром,
Про волю, вырванную из темниц.

И **Бродский**, изгнанный, но несломлённый,
Чеканил стих, как римскую медаль.
Он, в каждой строчке мыслью опалённый,
Смотрел на мир сквозь горькую печаль.

А **Гумилёв**, конквистадор отважный,
В жирафах видел африканский сон.
Его акмеизм, строгий, чёткий, важный,
Был как клинок, до блеска заострён.

И **Платонов**, с языком особым,
Где человек, как будто сирота,
Искал свой «Котлован» под небосводом,
И верил в то, что сбудется мечта.

И **Шолохов**, казачьей, вольной кровью
Нам «Тихий Дон» навеки написал,
Где жизнь и смерть сплелись с большой любовью,
И вихрь гражданский судьбы поломал.

И **Солженицын**, совестью эпохи,
Прошёл сквозь ад гулаговских кругов,
И миру рассказал про вздохи, крохи
Того «Ивана», что терпеть готов.

И **Распутин**, с деревней уходящей
Прощался в «Матёре», где боль и свет
Сплелись в одно, и в памяти звенящей
Оставил нам свой нравственный завет.

Но не молчит Россия в наши дни,
И сквозь туман компьютерной эпохи
Другие зажигаются огни,
И слышны новых поколений вздохи.

Вот **Пелевин**, философ и хитрец,
Сплетает миф и быль в узор искусный.
Где в пустоте блуждает молодец,
И мир вокруг — лишь код немного грустный.

 **Сорокин**, как будто ледяным
Клинком пронзает ткань повествованья.
Он строит мир то странным, то больным,
И рушит все былые основанья.

Вот **Водолазкин**, с мудростью седой,
Сплетает «Лавра» с нитью жития.
Он ищет вечность в смуте новостной,
И смысл святой в пределах бытия.

И **Гузель Яхина**, сквозь снег и мрак,
Ведёт «Зулейху» в ссылку, в край чужой.
И показывает, как простой батрак
Хранит в себе и силу, и покой.

А **Прилепин**, с душою нараспах,
То пишет прозу, то идёт на бой.
В его словах и ярость есть, и страх,
И вечный спор с самим собой.

Они не классики в граните и в пыли,
Они — живые, ищущие путь.
Их голоса — дыхание земли,
Что не даёт великой речи потонуть.
Они — не просто имена в тетради,
Они — России соль, её душа.
Их голоса звучат в любом разладе,
Над полем битвы, тихо иль круша.
Они — пророки и изгои,
Певцы любви, певцы тоски.
Они — бессонные герои
У русской мировой реки.
Их голоса — то шёпот, то раскаты,
То звон капели, то набат.
Они Россией все богаты,
И каждый словом был распят.
Они, как стражи, встали над Россией,
Её язык от пошлости храня.
Их голоса, пронзительные, сильные,
Звучат и после рокового дня.