Суровые будни полковника Петренко

Полковник Иван Сергеевич Петренко возвращался в свою однушку в хрущёвской пятиэтажке Ногинска. Половицы скрипели под сапогами, старенький кофейник пыхтел на плите, а телевизор гундосил любимый сериал «Мент в законе». На продавленном диване, укрытая шерстяным пледом, спала больная мама, Анна Степановна. В углу — выцветшая фотография сына Димки, которого пятнадцать лет назад увела жена Светка после развода. Петренко жил для Родины и работы, с подозрением косясь на всё иностранное: «Запад нас губит», — бурчал он, глядя на рекламу колы. Вечерами он варил пельмени, наливал рюмку «Столичной» и засыпал под сериал.

— Ваня, сынок, женись, — вздохнула Анна Степановна, принимая таблетки. — Хорошую девушку найди, как в молодости. Соседка Лида, повариха, добрая душа, пироги печёт. 
— Мам, мне Родина — невеста, — отмахнулся Петренко, помешивая кофе. — Работа зовёт. 


После дела Кристины, где Петренко раскрыл серию убийств Алевтиной, дочерью дяди Коли, он вернулся в отдел. Кабинет пропах табаком и кофе, бумаги громоздились на столе. Коллеги, майор Ковалёв и опер Зайцев, жали руку: 
— Сергеич, герой! Алевтину вычислил, медаль твоя! 
— Дело делай, а не трепи, — проворчал Петренко, листая отчёты о наркоманах, мошенниках и нелегалах со строек. 

К нему подскочил стажёр Илья Воробьёв, по кличке Воробушек — худощавый, глаза горят, форма болтается. 
— Иван Сергеич, возьмите меня в напарники! Хочу за Родину, как вы! — выпалил он. 
Петренко затянулся «Примой», прищурился: 
— Ладно, Воробушек. Но слабину дашь — выгоню. Родина не прощает. 


Наутро Воробушек не явился. Петренко, потягивая кофе из кружки «МВД — 50 лет», подумал: «Засиделся с друзьями, юнец». Но к обеду пришёл звонок из патруля: тело Ильи нашли на железнодорожных путях Ногинска — голова разбита, будто выпал из поезда. Петренко, стиснув зубы, рванул на место. 

На путях воняло мазутом, ветер гнал пыль. Воробушек лежал с разбитым черепом, в кулаке — клочок бумаги с грифом «Совершенно секретно». В кармане — мятая купюра в сто долларов, огрызок гамбургера и американский флаг. Зайцев, бледнея, прошептал: 
— Сергеич, неужто Воробушек — шпион? 
— Чушь собачья, — рявкнул Петренко, пнув рельс. — Подстава. Американская зараза. 



Петренко взялся за дело с упрямством танка. Документ оказался фальшивой схемой военных складов — приманкой. Личное дело Воробьёва: парень из рабочей семьи, юракадемия, патриот, мечтал стать ментом. «Шпион? Да он за Родину рвал жилы», — думал Петренко, но доллары и флаг бесили. 

На вокзале охранник, дед Матвей, кряхтя, вспомнил: 
— Видал парнишку ночью у товарняка. Один был, шёл за вагоном, будто кого выслеживал. Потом тип в кепке мелькнул, иностранец, видать. 
Камеры показали Воробушка, крадущегося за вагоном, и размытую фигуру в кепке. Петренко запросил данные: товарняк вёз контрабанду — героин, спрятанный в ящиках с импортными чипсами. 

Дома Анна Степановна, кашляя, снова завела своё: 
— Ваня, найди невесту! Лида пироги тебе испечёт, а то пельмени да водка — не жизнь. 
— Мам, Воробушек погиб. За Родину, как солдат. А я должен этих гадов найти, — отрезал Петренко, наливая чай. — Американцы за этим стоят, чую. 
— Бей их, сынок! Наш Илюша не предатель, — кивнула мама. 

След вывел к наркоману Кольке-Шилу. Петренко прижал его в подворотне: 
— Говори, Шило, кто Воробьёва у поезда видел? 
Колька, трясясь, выдал: 
— Джонни, иностранец! Баксами платил, груз свой стерёг. Сказал, какой-то ментёнок сунулся к вагонам, мешал. Мы его… того… вырубили. 
— Вырубили, значит? — прорычал Петренко. — Где твой Джонни? 
— В забегаловке у вокзала, с братками. Они злые, Сергеич, с ножами ходят! — пискнул Колька. 

В забегаловке Джонни, здоровяк в кожанке, сидел с двумя амбалами. Увидев Петренко, оскалился: 
— Русский мент? Вали, пока цел! Наркота наша, и товарняк наш. Твой парнишка сунулся не туда — получил по башке! 
— Ща ты у меня получишь, америкос, — рявкнул Петренко, швырнув в Джонни табурет. 

Началась потасовка. Стол разлетелся, кофейник хозяина треснул, амбал поймал кулак в челюсть. Джонни, прижатый к стене, заорал: 
— Ладно, мент! Я только посредник! Героин в чипсах гнали, а бумаги фальшивые — ментов отвлечь. Парень твой нас засёк, хотел арестовать, вот и столкнули его с поезда! Флаг и доллары подсунули, чтоб шпионом выглядел! 


Петренко раскопал схему: контрабандисты гнали героин через товарняк, пряча его в ящиках с чипсами. Воробушек, патрулируя ночью, заметил подозрительный вагон, попытался задержать Джонни и его банду, но получил удар по голове и был сброшен с поезда. Флаг, доллары и фальшивые бумаги подбросили, чтобы отвести подозрения. Банду накрыли, Джонни сдал подельников. 

Дома Петренко налил рюмку, поднял её к портрету Президента: 
— За Родину! За Президента! А америкосов этих мы всё равно отымеем! 
Анна Степановна, улыбаясь, поддакнула: 
— Так их, Ваня! Но Лидку не прогоняй, пироги у неё знатные, тебе б такую невесту! 
Петренко хмыкнул, включил «Мента в законе» и уснул на диване, сжимая фото Димки. Воробушек был героем, а Родина не забывает своих.