***
Есть в голосах полуденных — простая,
живая суть.
Картавят в ней вороны, пролетая,
гнут воробьи: «фьють-фьють».
Безветрие.
Застывших волчьих ягод
(кусты — в дугу)
так много, что с запасом можно на год
набрать врагу.
Но разве я — злобливый отравитель?
Я — сам в себе:
праправнук, современник, прародитель
в своей судьбе.
Как эта одинокая индейка —
с больным крылом.
Насыпь в кормушку зёрен
и налей-ка
воды потом.
Налей в кружок пустой белёсой крышки,
потоп творя, —
как, может, делал Бог, когда (поди ж ты!)
вздымал моря.
Быть в полдень — одинокий,
одиноким —
быть божеством:
расчёсывать сосновых веток локон,
дружить с листом.
И всё — на ощупь понимать.
И, может,
ещё — на слух.
И разве только
зрение —
дороже
вот этих двух.
Есть жизнь.
Одна.
Божественно конкретна.
(Тронь мох —
он плюш.)
А всё, что понаписано про это —
сплошная чушь.
Полдень
© Copyright: Игорь Джерри Курас, 2025
Свидетельство о публикации №125071500329
Свидетельство о публикации №125071500329
Рецензии