Гороскоп из 90-х

Локтионов – это Овен,
Шипунов и я – Тельцы.
Да ещё бы, час неровен,
Появились Близнецы.

Грималовский – не из группы
И Володька – мой сосед.
Алкоголики (не трупы)
Для пирушек и бесед.

Голкин – Рак (ходок налево),
А Лысов – ленивец-Лев.
Михаил Рыбьянов – Дева,
Из камчатских «королев».

Всё смешалось в этом гаме,
Мало – свечи потуши.
Тут дворяне и цыгане,
Ленинградцы, латыши…

Огородникова Ольга –
Наши милые Весы.
У Романа – самоволка
И армейские трусы.

Три нарцисса, три пиона
И ромашки для венка
Для курсанта – Скорпиона,
Фабрикантшина сынка.

Горбунков Лысову предан,
А Никулин – ближний круг.
Нерезенко Сашка следом,
Бок о бок – Дорофеюк.

За Стрельцами – Козероги,
Не чужие для Тельца
На просёлочной дороге
До Садового кольца.

Дымка Веги и Арктура
Вроде свадебной фаты.
Тут Филиппов и Фортуна –
Ходят фертом две феты.

И на этой же дорожке,
Где и танцы, и джаз-банд,
Водолеи – два Серёжки:
Шоумен и музыкант.

Круг и шумен, круг и славен,
То ли даль, а то ли близь.
Пичуричкин и Булавин
Лишь фатально разошлись.

О минутном не судача,
Веселиться ли, тужить?
Одного кружИт удача,
А другому – не кружить.

Я судьбу не караулю,
Мы вниманье обратим.
Кто у нас тельцу Раулю
Фигурально побратим?

Их немного, корифеев,
Яму выроет Кавказ.
Только Юрка и Кафеев
Моделируют показ.

Не нагая Мельпомена –
Значит, всё тут, зая, бис.
У Наместникова – сцена,
У Рауля – шоубиз.

Гордо ропщет Терек тёртый,
Перестрелка – дух скорбит.
И Батуев Эрик – мертвый,
Что подонками убит.

Скажет вечер на поверке,
Как на свете прожит день.
Потому что нет Валерки,
В лихолетье канул в тень.

Скорпионше Ольге мы бы
Дали фотоаппарат.
Наконец, вплывают Рыбы
В эту тему в аккурат.

Этот ветер нас не слямзил,
Как разваленный Союз.
Вот и Швейцер, вот и Зямзин,
Тут и минус, тут и плюс.

Утихает время гвалта,
Время друга и врага.
От семита до прибалта
Полтора всего шага.

Всё сгорело, но Всевышний
Уголёк не удалил.
Наше дело, где не лишний
Игорёк и Михаил.

Эта книжка – дар бесценный,
Всё посредственно без бед.
Третий Мишка – он блаженный
И, естественно, поэт.

Если что-то в мире подло –
Бейся рыбою об лёд.
Где богема, там не кодла,
Там студенчество и взлёт.

Я хочу увидеть снова
Приобщение к свечам.
Разговорами Смирнова
Упиваться по ночам.

Очень жалко, что немножко
Это длилось – двадцать лет.
Овен Галка, рак Серёжка,
Мой студенческий билет.

Все ответы без вопросов,
На перроне лёгкий бриз.
У журфака – Ломоносов,
А на троне – царь Борис.

Это знанье моветонов
Не потерпит – мир таков.
Где Ананьева, Платонов,
Где зануда Колпаков?

На глазах одни придурки,
А былое – точно миф.
Но сидит в «литературке»
Леонид Васильич. Жив.

Зуммер выдохся советский,
Я седой, в конце концов.
Умер Сеня (пил Конецкий),
Умер мудрый Кузнецов.

Закрываю двери на ночь,
Лев не враг, не зарычит.
Александр-то свет Иваныч
Через мрак не постучит.

Смотрят нынче из окопа
Друг на друга жизнь и смерть.
И не стало Гороскопа
Не на четверть, а на треть.

Все верёвочки отвились,
Что не вьются без конца.
Все помалу удалились
От компании Тельца.

Были мы когда-то юны
В неуёмном кураже.
Нет Никулина и Джуны,
Нет Добрынина уже.

Но ещё покуда остров
Обитаем – снятся сны.
Дело было в девяностых –
Две чеченские войны.

2025