Присказка

Я — твой солнечный тушканчик!
Лягу я на свой диванчик,
Диву буду отдаться,
И с придворного крыльца
Тебя встречу, как пыльца
На руках у пчеловода,
Что за здравие народа
Нес последнюю пчелу,
Чтоб сказать добру и злу:

«Никогда я не умру,
А по щучьему веленью,
По заветному хотенью,
По пчелиному крылу
По волшебному узлу,
Я возьму и всех утру,
По доброму, по утру.
Я же правду не совру!»

Ах, вам не верится?

Мы сами — цунами!
Шальными волнами,
Резными челнами,
Закрыты глазами.
Поехали с нами!
В закат оригами,
В восход со снегами,
Родными мечтами,
Четрех сторонами, —
Туда, куда глаза глядят,
И где сердцами не щадят.
А отдаются навсегда:
Огонь, и воздух, и вода.

Хлеб с маслом, с медом, в небе — небоход,
Меняет смерть на жизнь,
И вверх ногами, задом наперед,
Наш славный ковер-самолет,
Вспять колесницу понесет.
Закат покатится в восход,
А Солнце, встретившись с Луной,
Сольется воедино. Пой,
Наш мир, и только на мести не стой!
Лети, звени, и будь живой!

А веселый молодец,
Из-за тридевять гонец,
Дал нам в руки наш венец.
Думал, сказочке конец.
Мы ему, «постой, Отец,
Нашей сказке не конец,
Только тонкое начало».
Где-то чайка закричала,
И его, раз — укочало
От таких сладких речей,
И со свадебных плечей,
Пал на пол в пьяни желанной,
В радости так долгожданной,
От заботливых очей.
Да и страх-то был ничей,
От такого счастья, пира!
Не видали очи мира
Досели такого сна,
Счастья. Пей и ты до дна!

Тот, кто там был, и пиво пил,
Тот с нами песни запоет,
Еще не раз, и про наш пир
На весь наш сладострастный мир
Расскажет сказку, не соврет.