Любовь родного бытия, или Хитроловкий мордогляд
ВЛЮБЛЁННЫЙ В ХОМУТОВКУ-НЕДОЗРЕЛОЧКУ, СОСУЩУЮ МИКРОФОН
Занимаясь поэтическими публикациями, я, как правило, порой даже чисто автоматически, что-то оставлял в своей памяти. Мне было под силу прочитать наизусть, спустя какое-то время, несколько строчек понравившегося автора.
Это были стихи талантливых поэтов.
Но однажды мне пришлось издавать яростного графомана – Михаила Гусева. И каким же было моё изу- мление, когда, буквально каждый день, его «яркие» словосочетания, засевшие в моём мозгу, командовали моей речью. И что самое главное, настроение у меня от чтения подобных виршей неизменно повышалось.
Так была задумана серия «Граф Монте-Кристо» /от созвучия со словом «графоман» – В.Б., 2013/. Сегодня выходит первая книжка серии – первый результат моего очередного эксперимента. И раз уж идея серии пришла ко мне со стихами М.Гусева, то ему и положено быть в новом издании первым.
Расплодилось дармоедов –
Слава им, почёт и честь.
Только родине народов
Часто не за что поесть.
М Е Д В Е Д Ь
Хвалили косолапого,
А он напал со зверями...
Врагом пчела ограблена:
Она боролась семьями.
К О Т
Первой комнаты пролёт,
Словно шкурой затемнённый,
Нас встречает чёрный кот,
Красотою наделённый:
Глазки смелые, живые
Белой мордочки горят,
Бакенбарды раздувные
И усы влекут ребят.
Создаётся впечатленье:
Нас мотает на усы
Миловидное творенье
Одарённой красоты.
Его бархатную шубку
И сапожки белые
Восхищают на минутку
И ласкают смелые.
Но здоровый парень лапой,
Как медведь поглаживал,
Он когтями расцарапал,
Чтобы не расстраивал....
Всюду нежные привычки
Требуют любимые –
Никакой не будет стычки –
Если люди милые.
С О Л О В Ь И
Соловьи заливаются
На заре голосами,
И душа растворяется,
Наслаждаясь друзьями;
Переливами, трелями
Засвистят, защёлкают,
Обжигая напевами,
И меня вдохновляют.
Мы поём задушевные,
Незабвенные песни,
Чтоб, волнуя, победные
Полюбилися всеми.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Первая любовь –
Солнышка восход,
Тёплых нежных слов,
Как лучей поток.
Мысль летит живой
Девственной весной,
Словно пчёлок рой,
На простор цветной.
И в руке рука
Горячо горит.
И с душой душа
Млеет, говорит.
* * *
Я дарю тебе цветы
От души без слов,
Пусть напомнят дни весны,
Первую любовь.
Как кивали ландыши
Каждой головой,
Нам желали радости
И любви большой.
Ландыши душистые
Опьяняли нас,
Серьги серебристые:
Ты и я в кустах.
* * *
Поёт, гуляя девочка:
«Любовь, как облако в огне».
Похоже, недозрелочка,
Легко играет на заре.
Огонь разлился и погас...
Клубился облаком туман.
Трудней найти её подчас,
Когда рассеется дурман.
Свою судьбу искать не грех,
Не распыляя честь, живя.
И улыбнётся вдруг навек
Любовь родного бытия.
* * *
Повар тащит из столовой
Пищу даром на дом
Не дорожкою прохожей,
А знакомых садом.
Тащит вёдра надрывные
Из больницы свата,
Тащит сумки мешковые,
Полные богатства.
Волочёт с семьёй доходной
У детей бескровных.
И ломился дом сосновый
От продуктов вольных.
Он кормил собак на псарне
И свиней десяток.
На отличнейшей свинарне –
Воровской достаток.
Он заплыл излишним жиром
И не видел света
И страшил собачьим рылом
Всякого соседа.
Повар лаял, как собака,
Шлёпая губами.
И бросался пьяным в драку,
Хрюкал с кабанами.
* * *
Во дворе собака выла,
Цепь рвала, кидалась сгоряча,
Из угара, бани дыма,
Волокла хозяина, гремя.
Тёмной ночью возле дома
На него напали пьяные,
И она рванулась снова –
Кровяные клочья рваные.
Только как скота не стало,
Вспыхнула огнём на голове...
От бандитского удара,
Как звезда погасла на заре...
И когда владыка в шапке
С золотой звездой на голове,
Мне всё кажется, как в драке
Злой кобель бросается в толпе!
* * *
Струится ветром карусель.
Свежа, как воздух, мысль,
С лица слетая грусти тень,
И птицей рвётся ввысь.
«Чтоб жажду жизни утолить,
Рассеемся слегка?
Со всеми надо нам дружить
В тревожные года».
Мы мчимся на коне лихом.
Рука в руке дрожит.
Как хорошо всегда вдвоём!
А в сердце динамит!
Вращаются стремительно
Земля и карусель.
Дорога ослепительна.
Не грохнуться бы в темь.
Мы мчимся на коне лихом.
Рука в руке дрожит.
Как хорошо всегда вдвоём!
А в сердце динамит!
* * *
Кошка бросила котят.
Рыженьким малюткам
Трудно пищу доставать
По двору, закуткам.
Промахи малейшие –
Одиночки в пасти,
И собаки злейшие
Разорвут на части.
Лишь один из четырёх
Укрывался в щели.
Он, бездомный, не подох,
На листве-постели.
Он кричал, уставшие,
Надрывая силы.
Проходили старшие,
Но не покормили.
Беспокойный голосок
Душу скрёб девчонки.
Положила на порог
Жареной картошки.
Киске выдала паёк,
Тряпку, одеяла
На жилище уголок
Доброй дочки мама...
На головке меж ушей,
Золотистой спинке,
Точно солнышка лучей,
Рыжие икринки.
* * *
Как увидят кобели
Кошек и котов,
В пене белые клыки,
Пламя языков.
Словно озверелые
Мечутся свирепые,
Злые кобели
Мчатся, словно львы.
Даже псы учёные
Разорвать готовые
Кошек и котов,
Шерсть подняв горбов.
Лают и мяукают,
Жизнь свою кляня,
Голодают, лютают,
Пищи не найдя.
Нападают на людей –
Рваные куски.
Пасти страшные зверей –
Сумочки пусты.
Настает собачья жизнь
Кошек и котов.
Но подкормленный мир кис
И собак – хвостом.
* * *
От души груди экрана
Громыхают молодые,
Раздираются горланы –
Безголосые, шальные.
Словно черти заводные
Оглушают барабаном.
Нервы рвут мои ушные
Бесшабашным шумом, гамом.
Злость берёт меня большая,
Как кудлатая певица
Микрофон сосёт, играя,
Выпирая ягодицы;
Как несётся озорная,
Впопыхах слова глотая,
Как кривляется безумно,
Выдавая за искусство.
П Р О Д А В Е Ц
На душе продавца
Разгораются страсти,
Воровские глаза
И практичные пальцы.
Недовески ста грамм
Хитроловкому чёрту
Разбухают карман
И здоровую морду.
И никто торгаша
Не поймает с поличным.
Все синеют, дрожа,
На снегу серебристом.
* * *
Перестройка и заботы:
Затянули пояса.
Прорастали огороды –
Ни покоя и ни сна.
Люди хмурые бежали...
Электрички искрами
Засверкали над путями,
Точно спички чиркали.
Распирала вонь вагона,
Теснота и духота.
Перехватывало горло –
Не хватало воздуха.
Мы, скрипя зубами, шли
Хомутовки на страданья:
Гнули спины до земли,
Мордоглядов проклиная.
Сорняки и паразиты
Всюду надо истреблять.
Потом, кровью пооблиты,
Обзывая вашу мать!
После дел – вокзал, дорога.
Теснота и духота.
Беглый сон. В костях ломота.
Мы опять в завод труда.
ПОЛЮБИЛА Я СТУДЕНТА
Полюбила я студента,
Ум и молодость его.
Горячей, нежнее сердца
Не встречала я давно.
Как увижу дорогого,
Вся краснею и горю,
Вспыхнут ярко щёки снова,
Друг обнимет, как зарю.
Без него волнуюсь часто,
Жизнь разлуки тяжела.
Я страдаю не напрасно –
Наша дружба навсегда.
Как увижу дорогого –
Вся краснею и горю,
Вспыхнут ярко щёки снова,
Друг обнимет, как зарю.
* * *
Если любит телом и душой,
Страстною любовью молодой,
Преданной останется всегда,
Только жизнь подруги тяжела,
Когда он, здоровый властелин,
Развалился на тахте один
И смотрел, как разбегался мяч,
Пролетая, прыгая, горяч.
А жена часами на ногах,
Жертва мук и дел в очередях,
Прибежала потная домой,
Накормить владыку колбасой.
После стирки едкою водой
Закружила голову больной,
И в корыте пена у окна –
Ей казалась облаков гряда.
Муж храпеньем будоражил дом
И тревожил беспокойный сон.
Я НЕ МОГУ МОЛЧАТЬ
Я не могу молчать, народ,
Куда ведёт рука господ:
Вблизи, вдали, наверняка,
Везде и горе и беда.
Ты посмотри, любимый друг,
Заводы замерли вокруг,
Застыли рельсы, поезда,
И самолёты на местах,
Когда смертельных матерей
Глаза не видят дочерей.
Цветы рассеяны судьбой,
Как звёзды по земле большой.
И милых дорогих портрет
Затмил слезами белый свет.
И тут и там они орут,
И тут и там родные мрут,
Не проводя в последний путь,
Людей охватывает жуть.
* * *
На площади базарной
Стоял хозяин и бульдог.
Он плотный и мордастый,
Как преданный его дружок.
Они следят довольные
Товары дорогие.
Взвинтили цены новые,
И люди страшно злые...
Зачем нужна всегда ему
Особая порода?
Когда детина наяву,
Похожий на бульдога;
Когда он броситься готов
На человека, как бульдог,
Обрушить кулаками
И раздавить ногами!
7.11.95, 4.03.99.
Свидетельство о публикации №125071404108