Амбивалентность часов

Нарядилась сосна за окном в лунный белый парик.
Одиночество сладкое некто во тьме нарушает -
То со мной из тик-така часов говорит часовщик
И хотя часовщик - это робот-конвейер в Китае,
Ощущаю я всё же тепло человеческих рук,
Ведь и робота кто-то собрал, но не холод машины,
Ведь не всё механизм, провода, микросхемы паук,
Выплетающий нашу всеобщность стальной паутиной,
Покрывающей амбивалентной решёткой весь мир,
Укрывающей тенью прохладной цветущего терния,
Представляющей сутью своей монопольный кумир,
Что не требует ни возжиганий, ни поклонения,
Избирая как принцип «не просишь - так сами дадут»,
А даём мы с избытком, как римляне на фестивале,
До момента, пока не воскликнем «Как? И ты, Брут?»,
Возомнив, что нас мёртвые схемы машины предали.

Мы откатимся, может быть, в ужасе в каменный век
По заветам Руссо и превратно его толкующих.
И познает тогда благородный дикарь-человек,
Что наш мир был действительно лучшим из существующих.
А принятие нового это всегда нам удар,
Ещё больший удар - неспособность, приняв, ограничить,
Ведь границы бывают неточны, что понял Икар,
Для которого чтенье инструкций не было привычным.
В этом смысле - все ходим под солнцем и более - близ.
Как на пляже турецком сдираем светилом три кожи.
Неизбежным, закономерным падением вниз
Озадачим свой ум, пустяком увлечённый, чуть позже.
За окном загорелась краснеющая заря
Или кто-то придумал вновь адского пламя прожектор.
Если так, то, конечно, занялся он техникой зря,
Хоть избрал он умело от века заданный вектор.