С. Э

Дозвонится — и успокоится.
На час, может, на день.
А потом опять —
Дремлющее чувство безнадёжности
Вскрывает муравейник скомканных вен.
И вновь начать переживать —
В жалких попытках что-то исправить.
Мы, наверное, действительно созданы друг для друга,
Но не цельными, а только в деталях.

И я действительно — предатель.

И деревья за окном — тонкие, как провода.
Весь мир истончился и стал невидимым —
Только рыхлые вокруг поля.
Куда ни пойди —
И негде будет скрыться
От ощущения всё больше отдаляющих, наше общее, минут.
Нельзя звонить и писать —
А мне безумно хочется дать тебе знать, что я тут.

Когда уже совсем не за чем прятаться — люди обычно не лгут.

Ветер сдувает оболочку.
Ночью выпал снег.
На строительной площадке — пусто.
Шелестит брезент.
И горят огни на ёлке, на стреле подъёмного крана —
Как маленькая ракета, устремлённая в чёрный потолок.
Как цель. Или точка отсчёта.
Начало. И итог.
И эта — всегда — любовь.
Я писал об этом, но вряд ли уже пойму причину.
Гирлянды — это символ любви, висящей над обрывом.
Лучше не знать, что с ней будут делать другие.
Лишь звёзды и поезда навсегда остаются красивы.

Попытки — дойти до конца.
Сомнения — принятых решений.
Гул. И чужие голоса.
Страх озарений.

И это пространство — невыносимо.

Мелочное ощущение себя.
А ночью даже провинциальные города — кажутся исполинами.

В своей собственной жизни быть проходимцем.
Из крайности — в безопасность.
И затем — опять в крайность.
Надо спать.
В окнах домов убавили яркость.

Жёсткость всего сказанного проступает
Потом — сквозь сны.
Мы пахнем всеми пороками сразу,
Мы — словно больные цветы.
Просыпаемся в удушье.
За окном — никого нет. Пусто.
Ночью река застывает — становится двухмерной бумагой.
Не к кому и некуда идти —
Мосты разрушаются именно тогда, когда никому не нужны.
Как и мы с тобой.
Как и мы.

Когда всё закончится — знай: нам оставили подарки под ёлкой.
Главное — их найти.