Разбивается лес о холодную стену дороги

Разбивается лес о холодную стену дороги,
И все яркие краски становятся серым пятном.
Где-то там, далеко, словно бы из мира тревоги,
Вдруг испуганный дрозд запоёт за холмом.

Трель летит далеко, покидая окраины леса,
Отражается в городе эхом от окон домов —
И смешается с вечером, с шёпотом, с матом, с наречием,
Неразборчиво став откровением больших городов.

Расползаетcя год, становится жарко и тесно,
Нестерпимо от липкости тела и от жадности дней,
От того, что у каждого — дом, обязательства, место…
И что сам я такой же — и к тому же ещё и бедней.

Одиноко и гулко звучат за окном шаги безвозвратные.
Где-то ноют сирены, на шкафу моргают часы…
Если сильно прислушаться — можно услышать украдкой,
Как уходят от нас, износившись, усталые дни.

Эти звуки так тонки, что смысл их ускользает,
Лишь едва зародившись — не услышанный даже никем.
Незаметен, как миг, когда фонари зажигают,
Как причина, по которой ночами в витрине дрожит манекен.

Слишком громко, спеша, жизнь зовут и высвобождают —
Там, где всё было мягко и нежно, отныне — сухость и твердь.
И то первое слово ребёнка, что родные так ждали, —
Если слушать внимательно, будет, наверное: «смерть».